— Эм… Нет, — растерялась я и покатилась со смеху. — Но сейчас вы выглядите как престарелый Джигурда. Затрудняюсь даже назвать ваш возраст, чтобы не обидеть.

— Деточка, — качая головой, пропел Домовой. Он выглядел глубоко оскорбленным. — В твои годы я менял девиц как перчатки. Пока не встретил свою жену. Она была чем-то похожа на тебя: утонченная красота, правильные черты лица, хрупкая, нежная. И орала тоже как ужаленная! Стоило мне прийти со спектакля на полчаса позже. Что там начиналось! А потом мы мирились до утра. Как же я был счастлив! Вернуть бы то время. Когда моя Сонечка умерла, жизнь для меня остановилась.

Он закрыл глаза и сжал кулаки. Его губы продолжали улыбаться, оживая от воспоминаний.

— Какая же она была красивая, моя Соня…

— Вы играли в театре? — спросила я.

— Да, — открыв глаза, он гордо выгнул шею. — А ты думала, что я похож на академика?

— Напротив, — усмехнулась я, поднимая рюмку. — За вас! Но это последняя.

— Отчего же? — расстроенно надул губы Домовой.

— Мне нужно возвращаться домой.

— Бросишь старика одного? — он наполнил очередную рюмку и выпил, не поморщившись.

— Придется, — с сожалением вздохнула я. — Кто-то перевернул вверх дном мою квартиру. Сейчас вернется Катя, попрошу ее помочь мне с уборкой.

— Что значит перевернул? — он вдруг будто протрезвел, уставившись на меня ошарашенно.

— То и значит.

— К тебе вломились? — пытаясь удержать прямо голову на шее, уточнил сосед.

— Да…

Он всплеснул руками.

— Но я ничего не слышал! Когда? Тебя обокрали?

— Тут всё хуже, Петрович, — простонала я, положив голову на руки, — я вляпалась в серьезные неприятности.

— Денег должна? — понимающе кивнул Домовой, разливая водку по рюмкам.

Он с надеждой открыл хлебницу, но там оставались лишь крошки.