— Очень возможно, что это она. У нее есть какие-то документы, возможно, ими она шантажирует Панова.

— Не знаю, — процедил он сквозь зубы. — Зря я тебе всё рассказал.

— Наверняка она убийца и шантажистка. — Мне нравилось строить догадки, прикидывать, размышлять. — А если не она, то кто?

— Попытки шантажировать людей его круга ничем хорошим обычно не заканчиваются. Меня больше интересует, как ваша семья оказалась вовлеченной в эту историю.

Я прикусила губу и замолчала, терзаясь сомнениями, но все же приняла решение рассказать про вчерашних незваных гостей. Заодно и облегчить душу. Я догадывалась, что теперь Тимофеев станет переживать за меня еще сильнее.

— Вчера, когда я вернулась из больницы, моя квартира напоминала свалку. Кто-то перевернул всё вверх дном…

Его зрачки расширились, наливаясь гневом.

— Хорошо, что ты с ними не встретилась! — Он схватился за голову. — Что они могли искать?

— Больше похоже на попытку запугать меня, — отмахнулась я.

— Тебе нельзя оставаться одной, — в твердой решимости сплавить меня подальше, Тимофеев похлопал себя по карманам в поисках телефона.

Я остановила его, нежно прикоснувшись ладонью к руке:

— На море не поеду.

— Хорошо, — он все равно выглядел взвинченным, — пока поедешь к брату в больницу, позже решим.

Я придвинулась к нему ближе и медленно провела носом по его шее. Тимофеев выпрямил спину и оглянулся по сторонам. Его явно не вдохновляло прилюдное выражение чувств. Но люди, проходившие мимо, спешили по своим делам и совершенно не обращали внимания на парочку, облюбовавшую скамью возле подъезда. К тому же кусты акации за нашей спиной создавали жалкое подобие интима, так что я не беспокоилась о посторонних взглядах.

Вдохнув запах, не просто сводивший с ума, а безжалостно взрывающий мой мозг, я нежно прикоснулась губами к его шее и запечатлела на ней поцелуй.

— Возьми меня, — хрипло прошептала я, заглянув ему в глаза, и невинно добавила: — С собой.

Тимофеев, напряженно следивший за моими губами, тотчас рассмеялся. Я последовала его примеру.

Отрицательно покачав головой, он притянул меня к себе и, обхватив сильными руками, погладил по спине.

— Нет, я не готов подвергать тебя такой опасности.

Пока я придумывала, какой еще аргумент привести, чтобы смягчить его неумолимость, во дворе раздался рёв мотора, а еще через секунду пронзительный визг шин. Чуть не поставив спортивный мотоцикл на дыбы, водитель затормозил возле подъезда и, погружаясь в клубы дыма, заглушил мотор. Он был без шлема, поэтому часто заморгал глазами, пытаясь избавиться от налетевшей в лицо дорожной пыли.