– Ты убил его?

– Надеюсь, что нет. Во всяком случае, когда я оттуда убегал, он поносил меня в спину последними словами. В Табризе так ругаться не умеют. Теперь, я всегда смогу отличить настоящего бакинца. Я запомнил пару оборотов, возьму на вооружение. Да что я все о себе, да о себе. Расскажи, как твои дела, друг мой? Что нового?

– Вообще-то мы расстались час назад, – напомнил Егор.

– Но как много за это время произошло. Ты воспользовался преимуществом древнего мусульманского обычая, прибег к защите святилища. Люди, живя в эпоху войн и неисчислимых бедствий, как-то подзабыли об этом. Но как ты сумел вспомнить мой рассказ?

– Ты не поверишь, но я до последнего момента гадал и не знал, что делать, но как только я упал на колени, слова сами сорвались с моего языка.

– Имей в виду, что никакая сила, включая ширваншаха, не может взять тебя отсюда, – торжествуя, сказал Али.

– А ты, что же не хочешь прибегнуть к защите святилища? – спросил Егор.

– Не могу, дел невпроворот, – весело сказал Али.

– А мне, что же теперь до конца дней здесь сидеть? – недовольно произнес Егор.

– Ну почему же? Что-нибудь должно измениться, – философски заметил Али, – как говорится, либо ишак сдохнет, либо падишах научится говорить, то есть наоборот.

– Можно уточнить, кого и под кем ты подразумеваешь? – спросил Егор.

– Никого. Это образное выражение. Как мне сказала княжна этой ночью – сдача Баку татарам, вопрос времени. Между монголами и ширваншахом идет нешуточный торг.

– Постой, постой, осади назад, – не на шутку взволновался Егор, – какая княжна, какие татары? То есть, про татар я догадываюсь, но откуда взялась княжна? Вот это вопрос вопросов.

– Ты что же хочешь сказать, что этот пустяк, эта житейская мелочь занимает недюжинный ум философа? – удивился Али.

– Еще как занимает, – подтвердил Егор.

– Ну, ладно. Вообще-то это не в моих правилах компрометировать женщин, но наличие татарской орды за пределами крепостных стен как-то нивелирует эти принципы. Сегодняшней ночью у меня было волшебное свидание с грузинской княжной. Только я не понял, чья она жена – самого ширваншаха или одного из его сыновей. Но она всеми забыта, отвергнута и несчастна. Посему вопрос супружеской верности для нее не главный.

– Постой, постой, – сказал Егор, – то есть, выходит, что пока я спал в вонючей караулке, ты прохлаждался в постели царевны?

– Вообще-то, я не прохлаждался, а трудился в поте лица, – скромно заметил Али.

– А ты знаешь, что за это и убить можно, – сказал Егор, – то есть, я хочу сказать, что это одна из причин, из-за которых друг убивает друга, а брат – брата. Я даже начинаю догадываться, из-за чего на самом деле Каин мог убить Авеля. Ты помнишь ту гору напротив твоего дома в Дамаске.