Али, улыбаясь, протянул руку для рукобития.

– Мне еще понадобится приказчик, – сказал он, – какой-нибудь расторопный оглан. Я должен буду часто отлучаться.

– Рамиз, – крикнул старшина. В комнату вошел мальчик лет десяти.

– Мой племянник, – сказал старшина.

– Не слишком ли он мал? – спросил Али.

– Самый смышленый оглан на этом рынке, – возразил старшина, – очень расторопен. Возьмите, не пожалеете. Посадите его в лавку, а сами можете уезжать хоть на год. Он все продаст, купит и снова продаст.

– Хорошо, – согласился Али, – сколько стоит ваш товар?

– Дорогой мой, у меня есть накладная, в ней каждая капля розового масла учтена. Но вы можете заплатить только половину, на оставшуюся половину я дам рассрочку.

– Итоговая сумма есть? – нетерпеливо спросил Али.

Старшина полез в ящик, вытащил ворох бумаг, разыскав необходимую, протянул покупателю. Али, взглянув на цифру в конце столбика, достал кошелек и высыпал содержимое на стол. Отсчитал необходимую сумму, и убрал остаток.

– Дорогой друг, – пересохшим голосом сказал старшина, – я люблю вас больше и больше. Весь этот рынок – жертва для вас. Покажите любую лавку, я выгоню хозяина и отдам ее вам. Все, отныне я ваш должник. Рамиз, что стоишь? Веди господина. Покажи ему лавку Джаваншира. Благородный господин, если помещение вам подойдет, то остальное – не ваша забота. Через час весь товар будет там. Что написать на вывеске?

– Что-нибудь, на ваше усмотрение. Я должен уйти, – сказал Али, – пусть ваш племянник перенесет благовония в мою лавку и начнет торговлю. А я вернусь в конце дня. Во сколько закрывается рынок?

– Не беспокойтесь, он вас дождется. Кстати меня зовут Гудрат.

Когда новый арендатор ушел, старшина заметил племяннику:

– Учись, Рамиз, как нужно дела проворачивать. О Аллах, как трудно было бы жить простым людям, не будь таких благородных людей.

* * *

Али почему-то представлял моллу Панаха степенным, пожилым священником, поэтому был удивлен, увидев совсем молодого человека приятной внешности и располагающими к себе манерами.

– Вы, молла Панах? – невольно спросил Али, и когда тот подтвердил, сказал, – я тот человек, который подарил вашей мечети вакуфных овец.

– Вас выпустили? – мгновенно сообразил молла Панах. – Я рад, что недоразумение кончилось.

– Я не могу назвать это словом – выпустили, – заметил Али, – меня не только не выпустили, но еще и посадили моего русского друга Егора. Правда, сейчас мы относительно свободны. Но прежде скажите, где сейчас наши женщины, все ли с ними в порядке?