— Почему мы всегда встречаемся в этом месте? — он не хочет отвечать, не хочет и слушать. Он знает, кто она. И знает, что если не остановится и проиграет, никогда себе не простит.

Мира отгораживается от памяти Ллэра.

Когда-нибудь, если этому суждено случиться, если она выживет, если у них получится спасти атради, если… Если все эти бесчисленные «если» позволят, она обязательно расспросит Ллэра обо всём, что произошло тогда. И кто такая Урсейя. Она должна знать. Но не сейчас.

Пока в ней снова достаточно энергии, стоит попытаться ещё раз.

— Ты ведь не позволишь им… — Мира не договаривает. Память, это всего лишь память, успокаивает себя. Всё это уже было, всё это уже не может причинить ей вреда.

Она набирает в лёгкие воздуха, прикасается к воспоминаниям и будто проваливается в глубокий колодец.

Мучительные секунды падения, перед глазами снова калейдоскоп картинок. И снова возвращается боль, удушающий кашель разрывает лёгкие на части. Во рту — привкус крови. В голове — тот же монотонный голос.

Мира в прошлом чувствует — Самар колеблется, решая, как поступить. И это ощущение само по себе болезненно. Она откуда-то знает, его решение коснется и её тоже. Сопротивляться голосу не выходит.

— Это твой окончательный выбор, Самар? — хрипло, через силу произносит Мира.

Он едва заметно улыбается. Отвечать и не думает, молчание само по себе — ответ.

— Мира, что-то… Уходи, — просит Ллэр. Он тоже чувствует опасность, даже сейчас, когда это всего лишь срез памяти.

Она слышит, но ничего не может изменить. Безвольной марионеткой отдается во власть уже пережитого, чтобы показать и пережить снова. Болят мышцы, вены, кожа. В ней будто застряло инородное тело, пытается высвободиться. Любой ценой, даже если цена — её жизнь.