— Ллэр не в Тмиоре, — сквозь туман паники послышался лишённый эмоций голос Алэя, и Роми вывалилась обратно в нормальное пространство. Почти упала на песок, но Алэй успел подхватить её под локоть: оказывается, он уже вышел из воды и подошёл к ним.

— Я рада, если так, — кивнула Таль.

— Да неужели? — подал голос Адан.

— Не веришь? — она с невозмутимой улыбкой обернулась к нему.

Он смерил её долгим мрачным взглядом.

Таль пожала плечами, будто отвечая на неозвученный вопрос, повернулась к ним.

— Что ж… Можете не верить, но я правда рада. Из всех атради Ллэр— единственный, кто заслужил право не умереть от голода в вашей прогнившей клетке.

— А ты знаешь всех атради, чтобы судить? — хмыкнула Роми.

Думать о том, что творится в Тмиоре, она запретила себе. Не сейчас, не здесь. Если Таль не врёт, а закрытые Пути говорят в пользу этого, то уже ничего не исправить. Не остановить. Сожалеть, посыпать головы пеплом, проклинать себя и других за глупость, упрямство и прочие непростительные ошибки— делу не поможет. Роми и раньше подозревала, что, когда солнце Тмиора начнёт меняться, мир захлопнется, законсервируется сам в себе, превратившись в ловушку, каковой был до того, как Самар нашёл выход из созданной Содружеством тюрьмы. Содружеством, среди которого были и предки Таль.

— Знаю достаточно, чтобы… Вы— ошибка, за которую пришлось заплатить всем. Нам, им, — Таль кивнула в сторону Адана, продолжила — Столько людей погибло, столько миров. И что? Вы прониклись их гибелью? Какой урок вынесли? Сиганули в раскалённую лаву от раскаяния? Нашли другой способ подохнуть от чувства вины? Нет! Вы наплевали на всех. Пережили и создали для себя уютный, безопасный мирок, угробив половину своих же. Снова! А чтобы не мучиться угрызениями совести, избавились заодно от памяти. Возомнили себя богами. Решили, что имеете право отлавливать и превращать других в такие же прогнившие, равнодушные мумии! При этом вы искренне считали это подарком судьбы! Вы…

— Мы никого не отлавливаем, — перебила Роми. — Мы своё заплатили. Те, кто погиб— знали, на что идут. Мы всезнали. Тебя там не было, ты не сможешь понять. Я не знаю, откуда ты всё это узнала, но информация— совсем не то, что лично пережить сначала тысячелетнее заточение, голод, все грани сумасшествия, агрессии, апатии, потом— надежду и неизвестность. Незнание, кто выживет, а для кого не хватит энергии нового мира!

Голос ещё не срывался на крик, но близко подходил к этому. Злость захлёстывала, лишала способности думать. Роми не желала оправдываться перед Таль. Ни перед кем. Это была цена и их выбор— её заплатить. Они все могли погибнуть, гарантии не было, но решили рискнуть, и не актарионке их судить.