Роми хотела сказать, что Таль не могла бы поступить иначе. При любом раскладе. Изменила её Мира или она всегда была такой где-то глубоко в душе — неважно. Оценят или нет — тоже. Не ради награды и признания это делается. Человек, который бы мог наплевать, забыть, соврать, промолчать в последний момент или сразу, скорее всего, не стал бы изначально ничего затевать. Пытаться спасти… И дело не только в том, что Мира винила себя во всём, что происходило сейчас в Тмиоре. Они все о себе частенько последнее время думали хуже, чем оно было на самом деле.

— Ты не смолчала не потому, что мои сородичи заслуживают спасения настолько, что мы должны положить свои жизни в борьбе за это. Ей слишком важно помочь им. Тебе слишком сложно обмануть её. Независимо от того, что ты думала раньше. Верно?

— Наверное, — не очень уверенно согласилась Таль. — Я вообще-то не склонна винить прошлое. Что было, как, почему… На все свои причины. И это только кажется, что будь у нас возможность вернуться, мы поступили бы по-другому. На самом деле сделали бы всё точно так же, повторили бы все ошибки. Так же бы заблуждались. Исправлять что-то если и возможно, то в настоящем, чтобы будущее стало другим. Я всегда в это верила, всегда так жила, а теперь… Я боюсь будущего. Меня пугает, что ожидает нас всех. Всё слишком непредсказуемо. И это, — она растерянно покачала головой, — совсем не так, как все мои даже самые смелые исследования и опыты. Не только потому, что не могу гарантировать успешный исход, а потому что понятия не имею, как это отразится на нас, на Эннере, на остальных Вселенных. Ведь последствия будут, обязательно.

— Тысячелетия назад мой народ перевернул с ног на голову всю энергетику миров. Теперь мы пытаемся вернуться к тому, как оно было до. Может, если заставить всех до единого атради обратиться в доа… Не дать возникнуть доани, чья энергия в своё время и нарушила баланс. Но мы ведь не станем и не сможем этого сделать, — Роми помолчала. Потом улыбнулась. — Мы бы совершенно точно поступили бы так же! Я имею в виду, если бы нам дали возможность изменить уже свершившееся. Знаешь, нашу вечную жизнь можно сравнить с путешествием во времени — бесконечные возможности переиграть свою судьбу, стать кем угодно, где угодно, достичь чего угодно. Не выйдет там, найти другой мир, даже — точно такой же. Ты бы знала, сколько во Вселенных похожих миров! Практически идентичных! Попробовать всё сначала. Чтобы через лет десять понять, что совершаешь те же ошибки. Снова, и снова, и снова. Исправляешь одно, вылезает другое. Как будто поступить правильно, учесть всё, сделать по-настоящему идеально — невозможно в принципе. И выхода нет. Я, наверное, будь у меня разум хотя бы на половину такой же, как у Ллэра, смогла бы только из чистой статистики тысяч своих жизней просчитать, как всё будет дальше, как отразится, что произойдет с нами. Но и точное знание подводных камней не поможет. Ллэр уже однажды просчитывал похожие варианты, — она покачала головой. Возвращается мысленно к одному и тому же! Будто наказание, навязчивая идея, страх, что всё может повториться. Но эта партия — последняя. — Мы не имеем права проиграть и в этот раз.