– Кто бы это мог быть? – пробормотал Али.
У него не так уж много было знакомых в жизни, особенно в этой, судя по всему незнакомой местности. Если только, сердце тревожно забилось,
– Значит, ты тоже рад меня видеть, а я боялся, что ты на меня сердишься.
При звуках его голоса на сердце Али легла тяжесть.
– Неужели мне предначертан ад!? – воскликнул он. – Но за что? За то, что утратил веру? Прости меня, Господи, дай мне возможность искупить свое неверие. Но почему же в аду так холодно, – невольно подумалось ему. – Школьный учитель утверждал, что там нестерпимо жарко, потому, что грешников поджаривают на кострах.
– Я тебе тоже взял удочку, – сообщил Иблис. – Ты же любишь ловить рыбу.
– Очень, – стуча зубами, ответил Али, – что в аду и рыба водится?
– В аду, мой друг, все водится, и рыба, и слоны. Все, что хочешь. Но мы не в аду. Еще время не приспело.
– Не приспело, это хорошо, – повеселел Али. – А причем здесь слоны? И что ты здесь делаешь?
– Да так, к слову пришлось. Вообще-то я свободен в передвижениях. Для меня границ не существует. Давай я костер запалю. Обогреешься.
– Запалю, приспело, – повторил Али, – что за слова ты подбираешь. Ну, запали.
– Огоньку не найдется? – спросил Иблис. – Шучу. Откуда, на тебе сейчас сухого места нет.
– Огоньку нет, свеча была, да и ту утопил.
Иблис в мгновенье ока собрал веток, пощелкал пальцами, из-под ногтей полетели искры и костер занялся.
– Пить-то больше не хочется? – спросил он. – Эх, кажется зря напомнил. Только без рукоприкладства, ладно? А про душу забудь, не нужна мне твоя душа. Если ты об этом думаешь.
– Тебе чего от меня надо, – запоздало спросил Али, – душу?
– Душа, субстанция нематериальная, – вдруг заявил Иблис, – я над ней не властен.
Костер между тем разгорелся. Али принялся сушить одежду.