Я качаю головой.

— Он был не в себе. Мы с самого начала знали, что он был не в себе. Что-то в нём было не так, и мы это чувствовали. Он хотел пойти с нами, но мы отказались, и он разозлился. И потом эти парни из… из, эм… эм…

— Беннингтонского колледжа? — спрашивает Марти.

Моя шея дёргается вверх, и я всматриваюсь в его лицо.

— Да. Беннингтон. Как вы…?

— Мы говорили с ними несколько раз. С ними и девушками. Они были последними, кто видел вас в тот день.

Он гримасничает.

— Вы ободрали колено. Что случилось дальше?

— Я увидела навес сквозь дождь, поэтому пошла к нему, думая, что смогу залатать колено и переждать бурю. Но… но Уэйн… Уэйн был…

«Ну, это ли не бабуля».

Моё сердце бешено колотится.

— Я… О, Боже… — я всхлипываю, события того ужасного дня смыкаются вокруг меня.

— Теперь помедленнее, — говорит Марти. — Спокойно. Сделайте вдох.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, открывая их на выдохе.

— Вот так, — говорит Марти. — Теперь вернёмся к этому… Уэйну.

— Да. Уэйн. Он выпил немного… эм, немного чая и алкоголя. С-скотч, я думаю. Он всё ещё злился, что мы не позволили ему пойти с нами. Он швырнул меня к с-стене, и… и…

— И он ударил тебя ножом.

Моя рука переместилась на бедро, и я слегка задираю рубашку, глядя вниз на два розовых шрама, которые всё ещё заживают.