– Драгоценная супруга.

Эмили улыбнулась – все еще сквозь светлые слезы. Лахлан улыбнулся в ответ и прижал к сердцу свое сокровище. Вскоре оба сладко спали.

На следующее утро разнеслась страшная весть: Ульф сумел обнаружить тот самый путь из башни, которым воспользовались Кэт и Эмили. Однако, как и предсказывала сообразительная Кэт, из его пледа не получилось веревки нужной длины. Ночь выдалась дождливой и ветреной, а потому попытка к бегству закончилась трагически. Утром предателя обнаружили возле стены со сломанной шеей.

Несмотря на такой исход, Эмили почувствовала облегчение. Судьба сама наказала убийцу, избавив ее любимого от необходимости тяжкого выбора.

Лахлан, в свою очередь, сгорал от ярости. Однако в бешенство его привела не гибель Ульфа, а огромный риск, которому безрассудные женщины подвергли собственные жизни.

Эмили изо всех сил пыталась объяснить, что, когда они выбирались из окна по каменной стене, не было ни дождя, ни ветра, что их веревка была гораздо длиннее и вообще они вовсе не собирались падать. Однако уверения оказались напрасными. С каждой минутой Лахлан кричал все громче, а Друстан хмурился все суровее. Но все же дело закончилось миром: подруги торжественно пообещали, что больше ни разу в жизни не совершат подобной глупости. Правда, Кэт уже давала обещание после того, как предупредила Друстана о привязанной к стене веревке. А Эмили так эмоционально переживала собственное замужество, что забыла обо всем на свете.

– Неужели, оставляя на окне веревку, вы даже не задумались о безопасности замка? – возмущался Лахлан. – Хорошо еще, что Кэт догадалась признаться Друстану!

– Если бы ты не отвлек меня свадебной церемонией и всем, что произошло потом, я ни за что не забыла бы сказать о веревке.

– Пытаешься доказать, что брак доставил тебе неудобство, англичанка?

– Скорее, заставил выбросить из головы все остальное, – с улыбкой возразила Эмили.

Ответ понравился, и вождь улыбнулся.

– Пора прекратить называть меня этим прозвищем.

– Каким?

– Англичанка.

– Это почему же?

– Да потому, что теперь я Балморал. Полагаю, это гордое имя носит один из могучих кланов Хайленда.

– Предпочитаешь, чтобы я называл тебя «милая»?

– Не стану возражать.

Лахлан рассмеялся и шутливо обнял жену: