Она положила руку на вздутый живот. Младенец должен родиться через месяц, а сейчас выбрал момент для того, чтобы разбушеваться.

«Но ты, мой маленький, не беспокойся. Я дам тебе возможность посмеяться, как бы жизнь ни вынуждала нас плакать».

Ева смотрела на незнакомку с платиновыми волосами, сидящую напротив, и испытывала тоску, неприязнь и ненависть. Какой толк от этой встречи? Нико погиб, а что касается ее отношений с Марго, так они оборвались давно, еще задолго до того, как Ева уличила сестру в предательстве.

Это были похороны. Труп остыл уже давно.

— По крайней мере, ты не носишь вдовий траур. Отдаю тебе должное за это, — сказала Марго, вновь обращаясь к Еве после ухода официанта. Но ради Бога, Ева, пора и повзрослеть… Ты не можешь заставить себя даже взглянуть на меня.

— Я удивляюсь, что у тебя хватает совести смотреть на себя в зеркало.

Марго вздернула подбородок.

— Не стоит во всем винить только меня. Здесь замешаны оба, и вообще… Лично я считаю, что оказала тебе услугу. Я дала тебе возможность увидеть, что представляет собой Нико на самом деле и как он отличается от выдуманного тобой идеального возлюбленного.

Ева сняла с колен салфетку и стала подниматься из-за стола. Щеки ее пылали.

— Я не намерена выслушивать все это. Не пытайся оправдать то, что ты сделала. Этому нет оправдания, в этом нет никакой логики. Ты и раньше не была по-настоящему сестрой мне, но вся эта история — это нечто непостижимое даже для тебя самой, — она покачала головой, сдерживая подступающие рыдания. — В твоих жилах течет та же кровь, что и в моих, и по крайней мере для меня это кое-что значит.

Марго вскочила и загородила Еве дорогу.

— Посиди и посмотри на меня хоть раз в жизни. Ты такой ребенок! И всегда им была. Вечно бежала в спальню к маме и пугалась историй о привидениях… Чтобы донести на старшую сестру?

— Уйди с дороги! — выкрикнула Ева.

— После того как закончим разговор. Садись… Давай разберемся.

Ева глубоко вздохнула. Ей много чего хотелось сказать. За эти месяцы у нее немало накопилось.

«Сделай это до рождения ребенка. Выскажи все, что хотела сказать, и отделайся от гнева, — приказала она себе. — Раз и навсегда, пока это не причинит еще больше вреда.

Она тяжело опустилась на стул. Подошел официант с заказанными блюдами. Сидящие неподалеку посетители перестали есть и стали оглядываться на них. Ева занялась жареным цыпленком, выжидая, когда внимание соседей притупится, а сама она несколько поостынет.

Официант наполнил фужеры водой и удалился. Марго набросилась на креветки с морковью.

Ева игнорировала устремленный на нее ледяной взгляд опаловых глаз. Наконец она отрезала кусочек сдобренного имбирным соусом цыпленка и заставила себя прожевать его.