С восходом солнца Вивьен, осторожно прошмыгнув мимо спящей хозяйки, отворила ставни. В комнату радостным вихрем ворвался вымытый парижский воздух вместе с заливистой трелью соловья. Ароматы и звуки летнего утра весело заполнили просторную спальню, а огромные вышитые полотна с лесными пейзажами и пушистый ковер на полу, сотканный арабскими мастерицами, приветливо откликнулись на это сиянием красок.

Сабина проснулась и, не открывая глаз, с удовольствием вдохнула зарождающийся день. Потягиваясь, она коснулась тяжелого бордового балдахина, спускающегося искусно драпированным каскадом вдоль стоек, и в голове у нее звонким эхом откликнулся вчерашний вечер: Габриэль! Он жив! Но следующая мысль не замедлила затмить ее радость: он девять лет не давал о себе знать. Почему?

— Господи! Он же не один, с ним женщина! — Последнюю фразу насмешливая память приберегла напоследок, и Сабина произнесла ее громко, вслух.

Резко сев в кровати, она устремила невидящий взгляд на роскошный камин с тонкой скульптурной отделкой, расположенный напротив.

— Кто с женщиной? — вздрогнув, обернулась стоявшая у окна Вивьен.

Ее опытный взгляд придирчиво пробежал по комнате в поисках беспорядка. Однако большое бронзовое зеркало и многочисленные шкатулки с драгоценностями чинно стояли на массивном столе с круглыми ножками, да и корзинка с рукодельем, ажурные вазочки и шахматы в идеальном порядке красовались на низких столиках, окруженных изящными креслами.

— Габриэль, герой вчерашнего пира…

— Не волнуйтесь вы так, сеньора. — Камеристка ловко взбила подушки и заботливо помогла госпоже опереться на них. — Сегодня вы с ним встретитесь и все выясните…

— Да, ты права, сегодня все выяснится, — согласилась Сабина и тут же жалобно захныкала: — Вот это-то и страшно! Я почти десять лет бережно хранила память о любимом человеке, а теперь все, во что я верила, может улетучиться в один миг. Родной образ Габриэля рассыплется в прах и передо мной предстанет чужой, незнакомый человек!

— Откуда такие мрачные мысли? Вы же любили его! И, судя по вчерашнему обмороку и леденящей душу истерике, по-прежнему любите. — Вивьен так искренне старалась подбодрить хозяйку, что совесть не позволила баронессе и дальше капризничать.

— Решено: прочь глупые страхи! Давай подумаем, во что я оденусь.

Вскочив с кровати, Сабина подбежала к высоким, красочно расписанным сундукам, хранившим в своих недрах ее потрясающие наряды. Вместе с камеристкой баронесса разбросала по комнате ворох разноцветных платьев и приступила к важному и очень ответственному действу — Выбору Наряда для Свидания.