Габриэль, не понимая, что так ужаснуло Сабину и почему она от него сбежала, будто от прокаженного, проследил за ней. У него в груди клокотала злость. Вскоре он увидел, как баронесса д’Альбре с приветливым видом беседует с графом де Дрё, и в душе у шевалье взорвалась ярость — никак баронесса вспомнила о свидании с любовником? Поморщившись, будто от сильной зубной боли, Габриэль вдруг отчетливо осознал: Сабина охотно принимала его ухаживания, пока Робера не было в Париже. Но стоило высокородному графу вернуться, и его, простого шевалье, с легкостью отбросили на обочину. А он-то — дурак! — поначалу обрадовался, когда баронесса д’Альбре предпочла его общество на глазах у придворной знати.

— Довольно! Встретились, объяснились — и разошлись в разные стороны! — прорвался его гнев ядовитым шепотом и затерялся в зеленой листве.

Габриэль развернул коня и галопом помчался в Париж. Дома он громко известил всех о том, что завтра рано утром они отправляются в замок де Виров. Слуги тут же бросились укладывать вещи. Шевалье уже получил письмо от родителей Рено — те с нетерпением ждали внучку. Незачем бедным старикам долго волноваться! А потом шевалье собирался поехать в свой замок. Узнав, что хозяин цел и невредим, старый верный Готье просто обезумел от счастья и теперь с нетерпением ожидал его.

Триумфальное появление в Париже сменилось горьким разочарованием — именитый соперник победил его. Задыхаясь от ревности, Габриэль решил убежать и в одиночестве склеить рвущееся на куски самолюбие.

***

Наутро Сабина чувствовала себя разбитой. Голова раскалывалась от бессонницы. Жить не хотелось. В дверях топталась Вивьен, не решаясь обратиться к хозяйке.

— Говори, хуже не будет.

— Госпожа, вам записка от шевалье д’Эспри.

Баронесса рывком стянула ленту со свитка и развернула его.

«Мадам Сабина! Дела призывают меня срочно уехать из Парижа. Было приятно вновь увидеться с вами, вспомнить далекую юность. Простите, что не заехал проститься. Возможно, случай еще сведет нас вместе. Габриэль».

Выронив пергамент, Сабина с головой укрылась шелковым одеялом и затихла. Камеристка ожидала истерики, но стояла тишина. Помявшись, девушка уселась у окна и жалобно разрыдалась.

— Вивьен, моя хорошая, чего ты плачешь? — Испуганная Сабина босиком подбежала к служанке и, утешая, стала поглаживать ее по затылку. — Что стряслось?

— Андре!.. Он уехал вместе с хозяином, — размазывая по щекам крупные слезы, проговорила Вивьен. — Это он принес записку.

— Уехал так уе… — И тут Сабина все поняла. — Боже мой, ты влюбилась! Моя камеристка наконец-то влюбилась, а я из-за собственных переживаний ничего не замечала!