Атеист как-то нервно засмеялся. Я же сидел, не имея сил что-либо сделать. Видимо, запас энергии, поддерживающий меня, приблизился к тому, чтобы исчерпаться.

– Но что мне было делать? Они наметили план действий на сегодняшний вечер. Вот видишь – вооружили меня. Ха-ха! На свою голову. Привезли для страховки снова Эльзу. – Выговорив её имя, Атеист снова как-то помрачнел. Затем, в одно мгновение снова оживился и с жаром продолжил. – Но я же – атеист, меня на вере не проведёшь, а на безверие – тем более. Так что, мне необходимо было сделать только одно – не дать им времени, чтобы связаться с их куратором. Чтобы они не смогли скорректировать свои действия с Денницей, чтобы полагались только на себя.

– Но с чего ты взял, что Наставник пошёл бы на такие радикальные действия, и они просто бы не ограничились побоями? – вставил я.

– Знаешь, когда я взял в руки этот карабин, то во мне что-то щёлкнуло. Мои руки дали мне подсказку, и я, то ли понял, то ли вспомнил – я уже держал это ружье в своих руках, но я не стрелял из него, могу тебе побожиться. Хотя, это звучит в моих устах несколько парадоксально. Видишь ли, им нужно было, чтобы в моих руках было именно то ружье, из которого и было совершенно преступление. Так что вопросы, откуда оно у них, и кто совершил расстрел – уже не оставляли сомнений. И за решимость Наставника можно было не сомневаться, он бы е без разглагольствований применил.

– Ну, насчёт разглагольствований… Я бы поспорил с тобой – слегка оживившись, заметил я.

– Ну, это точно, – засмеялся Атеист, – глаголить он любит, это его прилагательное, как человека. Отсмеявшись несколько простужено, Атеист ещё подлил нам и, выпив со мной, продолжил. – Чтобы вынудить их действовать самостоятельно, я и запустил эту утку, про мою нейтрализацию в ходе задержания.

– Вот почему на нём лица не было после того телефонного звонка, – вспомнил я.

– Ну, а дальше ты видел, – спокойно сказал Атеист.

– Скажу честно, не очень-то комфортно быть зрителем в первом ряду, – с иронизировал я. Атеист не ответил, а подойдя к лежащему Наставнику, наклонился и подобрал лежащий рядом с ним револьвер, затем открыл барабан, посмотрел и хмыкнул.

– А смотри-ка, у тебя не было никаких шансов, будь у него возможность выстрелить! – Он возвратил барабан на место и прокрутил его.

– И что ты собираешься дальше делать? – с тревогой наблюдая за его действиями, спрашиваю я.

– А что мне здесь ещё делать. Все дела закончены, – обречённо говорит он.

– А как же Эльза? – всё больше тревожась, спрашиваю я.

– А что Эльза. С нею всё кончено. Если тебе интересно – можешь в дамский туалет заглянуть и посмотреть, что с нею сталось. – С ненавистью на последних словах, Атеист подносит револьвер к своему подбородку и нажимает на курок, но выстрела не происходит – только слышится звук спускаемого курка, говорящего о пустой ячейке барабана.