Его губы изогнулись в улыбке.

– Поцелуй с человеком, которого любишь и хочешь, дает слишком сильные ощущения. А если тебя любят и хотят в ответ, эти ощущения не просто складываются. Они увеличиваются в квадрате. Я на пределе, Даша. Еще бы минута, и я бы просто не смог себя контролировать.

А я и не хотела, чтобы он контролировал себя.

И себя я уже не контролировала.

2.21

– Вот оно что, – протянула я лукаво.

– Я не хотел, чтобы ты жалела о том, что между нами могло произойти. И не хотел жалеть сам. Так тебе понятно? Или я до сих пор выгляжу ублюдком в твоих глазах?

– Бедняжка, ты так страдал, – усмехнулась я, взяла его за руку, заставила сделать следом за мной несколько шагов и толкнула в грудь – так, что он упал на диванчик, стоящий в гардеробной.

А может, Даня просто позволил мне сделать это.

В ушах шумело, на губах чувствовался слабый привкус виски.

– И что ты делаешь? – поинтересовался Матвеев слабым голосом.

– Молчи. – Я села к нему на колени – без всякого стеснения.

– Я спросил – что ты делаешь?

– А ты подумай. Неужели хваленая логика тебе не помогает?

Мои ладони легли на его обнаженные загорелые твердые плечи и медленно спустились к груди – к новой татуировке в виде тонкой нити, символизирующей символ бесконечности, переходящей в неровную линию пульса. И когда он ее только сделал?..

Татуировка не лгала – я чувствовала, как зашкаливает его пульс под моей ладонью…

Пальцы одной руки стали рисовать узоры на его прессе, заставляя напрячься мышцы. Вторую руку я запустила в его волосы, чуть оттягивая их – до легкой боли.