Даня появился в комнате спустя пару минут. А может быть, спустя вечность.

– Даша, – раздался его голос – больной и неестественно тихий.

Я повернулась к нему, вновь замечая, какой он красивый, родной, свой, и как сильно меня к нему тянет. Несмотря ни на что.

– Прости меня, девочка. Я просто хотел тебя защитить, – хрипло сказал он, стоя рядом, но не смея касаться.

– Ты отдал меня тому, кто решил позабавиться со мной под наркотой, – сказала я, не узнавая свой голос. – Хороший способ защитить – подложить под кого-то.

Мне хотелось уколоть его – да побольнее. И у меня это получилось. Его лицо изменилось – по нему словно волна прокатилась. Волна болезненных эмоций: вины, страха, гнева… Серые глаза потемнели, а их блеск совсем померк.

– Я не знал, что эта мразь способна на такое. – На его скулах заиграли желваки. – Я так виноват перед тобой, Даша. Знаю, что не имею права просить прощения. Но все же – прости, если сможешь. Я пытался сделать как лучше. Думал, что смогу уберечь тебя. Не смог.

– Я благодарна тебе. Правда, Даня. Но знал бы ты, как мне хочется кричать от отчаяния. – Я протянула руку и коснулась его ладони. Всего лишь смазанное движение – пальцы к пальцам – а внутри будто засияли звезды. – Ты не должен был поступать так. Ты должен был рассказать обо всем мне. Почему ты не сделал этого? Почему ты решил, что за наши отношения в ответе только ты? Что можешь выбирать за меня? Что сам можешь решить наши общие проблемы? Мы вместе построили любовь. Значит, и разрушить можем только вместе, – голос все повышался, изредка срываясь, а пальцы предательски дрожали. – Мы должны были все делить пополам. Надвое. Понимаешь?..

3.2

Даня был моим героем. Человеком, который спас меня, даже не подозревающую об опасности. Тем, кто пожертвовал любовью ради моей безопасности. Однако пожертвовал не только своей любовью, но и моей.

– Прости, – склонил он голову, напоминая мне маленького Даню, который извинялся за вышедшую из-под контроля шалость.

– Почему ты не сказал мне об этом сразу? – громко спросила я, пытаясь сдерживать крик. – Почему?

– Я просто очень люблю тебя, Даша.

– Ты больше любишь свою гордость, Дань. Ты должен был сказать мне! Не врать, что переспал с Каролиной! Не ходить с ней за ручку передо мной! Не целовать… Боже, ты понимаешь, что я пережила, когда ты сказал мне, что мы расстаемся? Мне хотелось сдохнуть. Я заставляла себя существовать, Матвеев. Каждый день был как пытка. А воспоминания – как нож, который резал по живому, стоило мне подумать о тебе или увидеть тебя. Я не из тех, кто льет слезы по любому поводу, – в моем срывающемся голосе был намек, – и я старалась не показывать, как мне плохо. Ездила на учебу, готовилась к занятиям, зубрила, гуляла. Даже улыбалась. Я безумно скучала, каждый день, каждую минуту, – зашептала я, сильнее прижимая к груди колени. И чтобы Даня не заметил мои слезы, отвернулась к окну, глядя на его смутное отражение. – Понимаешь, что я пережила? Ты этого хотел для любимого человека?..