– Я никогда этого не делала раньше.

– Дорогуша, ты Девственница-Медсестра. Всем понравится смотреть, как ты лишишься своей «стриптизерской невинности». Тебе нужно будет заниматься этим лишь до тех пор, пока твой долг не будет оплачен.

– Две тысячи долларов? – ответила я. – Это стопроцентная ставка моего процента и чертовски много стриптиза.

Он пожал своими тучными плечами.

– Ты можешь принимать клиентов в задней комнате. Приватные танцы стоят дороже, особенно если ты обеспечишь им счастливый конец.

Фу. Я знала, что он имел в виду. Спать с незнакомцами или брать у них в рот за дополнительные деньги. Счастливым концом для меня стало бы выйти отсюда и никогда не увидеть его снова.

– Можешь показать мне, как хорошо ты это умеешь, после того, как мы закроемся. – Он подмигнул и тошнота подступила к горлу.

Я не была девственницей и мне нравилось, когда секс был немного диким, но я бы ни за что не стала заниматься им с ним или с кем-то еще в этом месте. Я медленно покачала головой, а мои глаза сверкнули.

– Я могу обратиться в полицию, – добавила я, хоть и знала, что эта угроза была пустой.

Его улыбка вмиг стала беспощадной.

– Расскажешь хоть кому-то, и сосать за двадцатку станет не единственным, что будешь делать. Надеюсь, тебе понравился этот семестр в колледже. Судьба – та еще сволочь. – Тогда он сменил гнев на милость. – У тебя десять минут.

Шмидт отступил назад и захлопнул дверь, заставив греметь металлические вешалки.

Я сглотнула, слезы потекли по лицу. Черт, черт! Я не могла это сделать. Я не могла стоять перед полной комнатой незнакомых мужчин и танцевать, не говоря уже о том, чтобы раздеться. Я уже раздевалась перед парнями раньше, но то было совершенно по-другому. С обоюдного согласия. Весело. Немного дико. Нет, очень дико. Но это?

У меня были деньги. Теперь. Но не в начале летнего семестра, когда я взяла в долг у Шмидта. Когда я получила официальное письмо по почте на прошлой неделе, я не поверила тому, что там было написано. Мой отец, которого я никогда не знала, умер и оставил мне деньги. Много денег. Но если бы я рассказала Шмидту о наследстве, он бы захотел больше, чем просто две штуки. Он бы никогда не оставил меня в покое, и поэтому я держала все в секрете. Я отчаянно хотела ему сказать, чтобы смочь выбраться отсюда, но на этом этапе я сомневалась, что он поверит мне.

Я – наследница состояния Стила.

Ну да, конечно. Он видел мою квартиру, мою старую машину. Черт, да я взяла у него деньги в долг. Ни одному миллионеру не нужно было брать деньги у подпольных ростовщиков.