— Иллиум. — Одно слово, звучавшее приказом.
Казалось, Иллиум хотел возразить, но в итоге склонил голову. Но вот Елена не состояла в Семёрке Рафаэля, и не станет подчиняться его приказам. Повернувшись к нему, она сложила руки на груди и заявила:
— Если твоя мать настолько могущественна, может встретить нас и здесь, и в этой яме.
— Калианна не привыкла приходить сама.
Она выгнула бровь и понадеялась, что следующие слова не убьют их.
— Или, может, она сильна только тогда, когда её жертва находится одна в ловушке. Ты никогда не избегал встречи с кем-то лицом к лицу при свете дня.
Храм сильно затрясся, и Елена чуть не упала на Рафаэля. На мгновение она испугалась, что вся конструкция рухнет, похоронив их под собой. Но забыла, что Калианна — богиня Аманата, а её народ спал под этой крышей. Когда дрожь прекратилась, всё стало по-прежнему. За исключением того, что Рафаэль и Иллиум не отрывали глаз от помоста.
Точнее, от того, что появилось на камне. Рафаэль подошёл к, своего рода, алтарю, осознавая, что супруга и Иллиум стоят рядом с мечами наготове. Но его внимание было приковано к плите впереди. Шесть футов в длину и три в ширину, возможно, столько же в высоту, бледно-серого цвета и без узоров. Как и дверь в плите, казалось, в алтаре не было щелей, но в отличие от двери, он не знал, как открыть эту загадку.
Положив ладонь на камень, который был тёплым, Рафаэль приспустил щиты.
Ответа не было, но он знал…
— Она проснулась. — Слишком поздно убивать её.
Её прекрасный, завораживающий голос, проникал в кости.