Схватив большой лист бумаги, завернул его в трубочку, как показывал папа, и бросился обратно, вниз. Но, не дойдя до гостиной всего нескольких метров, замер, услышав громкие голоса.

– Как ты можешь?! – Спрашивала, сквозь слезы, мама. Я еще никогда не слышал ее такой… Холод пробежал по моей спине, желание защитить самого родного человека на планете зародилось в груди. – Я – жена твоего брата. Мать его сына. Неужели, для тебя не существует ничего святого?

Злобный смех дяди не дал мне двинуться дальше. План выпал из вспотевших рук, глаза потупились. Я не понимал, о чем они спорили, но чувствовал, как стены вокруг покрываются ледяной коркой. Наша крепость разрушалась с невероятной силой, а причиной этому был дядя Юра…

– Зачем ты так, Юля, – протянул он, растягивая каждое слово. – Я же не чудовище, чтобы рушить семью собственного брата. Почему ты убегаешь от меня? Мои прикосновения неприятны тебе?

– Не надо, – взмолилась мама, ее голос дрожал. – Ты пьян и не понимаешь, что говоришь…

– Нет, сладкая, – новый приступ смеха прервал его. Пару секунд не было слышно ничего. – Я всегда хотел тебя. С тех пор, как впервые увидел. Что ты нашла в нем?! Мой брат – тюфяк. Он не сможет подарить тебе того наслаждения, которое могу дать я. И ты будешь моей, Юля! По своей воле или насильно, но я сделаю тебя своей!

Хлопок, очень напоминающий по звучанию, удар или пощечину, прервал его гнусную тираду. Я замер в ожидании, почти дойдя до входа в гостиную, но что-то не давало мне войти туда и обнаружить свое присутствие. Какая-то неведомая сила заставила меня оставаться на том же месте, напрягая слух, чтобы услышать каждое слово.

– Как ты смеешь?! – Мама уже почти кричала. В ее голосе звенела ненависть и слезы. – Я расскажу обо всем мужу. Он сам решит, что с тобой делать.

– Не советую, зайка, – от нахального поведения дяди меня просто воротило. Даже папа никогда не разговаривал так с мамой. – Если хоть слово слетит с твоих сладких губ, я заставлю тебя пожалеть. Очень горько. Поверь, мне хватит сил выставить тебя шлюхой в глазах Влада, и он поверит мне. Мне, а не тебе!

– Ты омерзителен, – произнесла она, едва слышно. – Убирайся! Вон из моего дома!

Послушались шаги, а затем хлопнула дверь, которая вела из гостиной на веранду. Дядя Юра ушел, оставив после себя только неприятный осадок в моем глупом детском сердце. Недолго думая, бросился к маме.

Я застал ее плачущей. Она сидела на диване, уронив голову на ладони, и выглядела такой сломленной…

– Мам, – позвал одними губами, но она услышала. Подняв на меня, залитое слезами, лицо, раскрыла объятия, словно птица, пытающаяся защитить своего единственного птенца. – Почему ты плачешь? Дядя Юра обидел тебя? Он сделал что-то плохое?