– Я делал все, о чем меня просили, – признался Игорь, так и не обернувшись. Мы оба были не готовы смотреть друг другу в лицо. Я бы не смогла скрыть своего истинного отношения к нему, а он бы его не вынес. – Избивал, грабил. К двенадцати годам я уже обладал такой силой, что старшие подростки старались обходить меня стороной и не попадаться на глаза лишний раз. Но, что самое ужасное, мне это нравилось. Я чувствовал их страх, и он питал меня, придавал сил. Наконец-то, никому не нужный, Игорь Мазуров стал объектом уважения. Все, кто раньше чморили и унижали меня, теперь старались заслужить мое расположение, хотели стать моими друзьями. Я больше не был мальчиком для битья и оскорблений. Конечно же, мне это нравилось. У меня появились деньги, и я больше не донашивал чьи-то обноски, мог спокойно купить любые сладости и вкусняшки, о которых раньше только мечтал. Тогда мне казалось, что я счастлив. Глупо, правда?Я не смогла ничего ответить. В тот миг со мной говорил не взрослый мужчина, а мальчик. Малыш, которому пришлось самому искать себе место в этом мире. Разве имела я право осуждать его за то, что он хотел лучшей жизни? Это сейчас он – Игорь Юрьевич Лебедев, богатый наследник, представитель одной из самых богатых и уважаемых семей в России. Но ведь он не всегда был таким. Путь к вершине он начал из самых низов, откуда просто нереально выйти «чистым». Ни один ребенок не заслуживает подобной участи. То, через что пришлось пройти Игорю, в этом мире принято скрывать, и мы оба это прекрасно понимали. Ни отец, ни, тем более, его бабушка, никогда не простят ему подобной откровенности.

– Был конец мая, – продолжил он свой рассказ, когда к нему вернулась способность говорить. – Мама снова угодила в больницу, это произошло после очередной пьянки в общаге, – голос его стал жестче, ладони сжались в кулаки. Игорю было неприятно вспоминать эту часть своего прошлого, воспоминания о матери не носили в себе ничего хорошего. Это в нормальной жизни принято, чтобы мама была самым важным и теплый, что есть у человека. Но повернется ли язык назвать жизнь Игоря «нормальной»? – Отравление паленой водкой. Она умерла, так и не придя в себя. Просто взяла и не проснулась, – голос его упал, слова были едва различимы. Я почувствовала, как слезы обожгли мне глаза, во рту образовался огромный ком, который мешал дышать. Мне бы очень хотелось утешить его, сказать несколько банальных фраз, которые принято произносить в такие моменты, но я не могла. У меня не получалось. Что-то постоянно мешало мне, удерживало от того, чтобы сделать ему шаг навстречу.