«Отлично».

«Ну пока!»

— Хорошие новости? — Никогда нельзя надеяться, что Холодов замолкнет надолго.

— Отличные. Заправка впереди. — Показываю ему на знак. — Облегчись.

— Хлев какой-то. — Холодов брезгливо поморщился, но все-таки вылез из тачки. — Я сейчас. А ты? Ехать еще долго.

— Потерплю.

Заправка доверия не внушала, но Ярик чуть ли не бегом направился к магазину, внутри которого должен быть туалет.

Я их сначала услышал, а увидел, когда они с грохочущей из открытых окон музыкой подъехали почти вплотную к магазину, наплевав на знаки, запрещающие парковку. Две тонированные старые «девятки» и один убитый «мерс».

Насчитал шестерых крепко сбитых невысоких парней и четырех девчонок. Может, и больше, освещение не сказать чтобы качественное.

Четверо зашли в магазин, двое остались на улице… Ладно, не мое дело. Мое дело — дождаться Ярика. Заснул, что ли, в сортире?

Он выходит не один, с тремя парнями, о чем-то споря. Недолго. Совсем недолго.

Тот, что ближе всего стоял к Холодову, внезапно выбросил кулак вперед. Недостаточно быстро — Ярик увернулся. Второй оказался точнее, но за это тут же поцеловал асфальт.

Выскакиваю из тачки, не забыв выдернуть ключи. Девчонки визжат, а Холодов уже махается один со всеми.

Уже не один…

— И правда, запоминающийся день. — Ярик вытирает кровь с разбитой губы, но она все равно продолжает течь. — Даже два дня. Уже полночь?

— Полпервого. — Стараюсь держать голову прямо, чтобы не долбануться о дверь полуразбитой полицейской «газели», на которой нас всех везут в отделение. — День только начинается. И теперь непонятно, когда доберусь до Волгограда.

— Ну с такой рожей тебе только в обезьянник, не надо пугать Любовь, — оскалился Холодов. — Кстати, спасибо.

Замолчал. Я тоже молчу. Собственно, мог и не говорить. Парни, хоть и крепкие на вид, дрались так себе, скорее, перед девками покрасоваться. Кроме одного хмурого бритого мужика лет тридцати пяти, который никак не мог успокоиться. Лез на Ярика, хотя тот его пару раз опрокидывал.

— Не за что. — Киваю. Смотрю в пол, а вижу лезвие ножа, которое чудом успел выбить из руки бритого. Ярик его тогда не заметил.