— Ничего у тебя не получится! Это не я. Я не знаю, кто там мочил кабак твоего папаши, но это не я. Мне нет до тебя никакого дела.

— Ну тогда тебе нечего опасаться, я проиграю в суде. Потом еще компенсацию отсудишь. Или нет?

— Издеваешься?! Ты подонок, Бухтияров! Еще раз говорю: я ни при чем! Отзовите иск!

— Яна, гадить людям в Сети, даже в анонимных чатах, очень небезопасно. Особенно гадить бизнесу, который не любит терять деньги и репутацию. Хотя это одно и то же. Если у тебя все, то на этом остановимся.

— Что тебе надо?! Марат, мне не нужен суд, и тебе тоже. Давай договоримся, а?! Пожалуйста.

От удивления сначала решил, что послышалось: Яна Зарецкая, которая заказала на форумах атаку троллей на наш ресторан, теперь хочет договориться?

— Только что же говорила, что не ты, Яна. Или… понятно, твоему дяде не нужны скандалы, да? Понимаю. Но поздно, будет суд. Сесть, конечно, не сядешь, но возместить ущерб придется.

— Да какой ущерб! Это у вас все суды куплены! Ненавижу тебя! И Метлу!

Нажимаю на «отбой». Зарецкой бы психику проверить — глядишь, и проскочила бы. В том, что именно эта сумасшедшая деваха устроила травлю нашего ресторана, не только я не сомневался, но и те ребята, которые провели расследование. И грамотно провели. Даже выяснили, что именно Янка с левого аккаунта предлагала Любе написать заказной пост про «Али».

В ближайшие пару месяцев Зарецкой точно не будет никакого дела до Любы. Может, и поймет, что не нужно было лезть, совсем не нужно было.

На часах половина четвертого, до ужина с родителями еще два часа. Люба, маленькая Метелица. Закрываю глаза, чтобы выгнать из головы все ненужные образы. Кроме одного, нужного, самого любимого. Нервничает, наверное, перед встречей, явно из-за своей странноватой мамы. Со вчерашнего вечера что-то ее мучает, но ведь не говорит!

— Марат? — Лена, наш офис-менеджер, появляется на пороге кабинета. — Там к тебе посетительница, отвела в «Плевако». Она отказалась представляться.

Выхожу вслед за Леной, полагаю, что Зарецкая могла прорваться в офис и устроить здесь истерику. Но я ошибаюсь. Правда, не намного.

— Ксюша?

Феофанову узнал не сразу — бледная, напуганная, с красными опухшими глазами. Выглядит небрежно, чего раньше за ней не водилось. Но главное — совершенно затравленный взгляд.

— Скажи, что это не ты! Или ты?!

Голос дрожит, да она на пределе. Что вообще происходит?

— Я тут. Случилось чего?

— Меня удалили из списков поступивших. Я не в аспирантуре, понимаешь?

— Мне жаль, но я тут при чем?!