Я тебе карты раскладываю, а ты еще сомневаешься…

Но если не скажу — не поверит. Примет за яму.

А скажу — будет много знать. Это беда.

Черт ты недоверчивый, Эмин. Одиночка, волк.

— Я больше никак его не вытащу! — чертыхаюсь со злостью.

— Зачем тебе вытаскивать Ковалева? Говори всю правду. Иначе не нужен мне козырь в ловушке.

— Отец убьет Ковалева, нечего и думать. А парень этот, как ты знаешь, брат Полины. Понимаешь, к чему веду?

Тяжело дышу. На душе тяжело.

От одного легче — Полина улыбнется. Может, даже поблагодарит меня. может быть…

Но зато наверняка будет со мной. Без принуждения и силы. А с отцом я поговорю. Надо будет — всего лишусь, чтобы затем вновь подняться. Уже самому.

Я смогу подняться. Если рядом эта непокорная девчонка будет, смогу. И ребенок наш со мной рядом будет. Сын или девочка…

Жить есть где, а деньги дальше найду. Фамилии Басманов лишусь? Возможно. Но и без фамилии поднимусь.

Чего хочет отец пусть лишает. Главное, пусть простит. Тогда я спокоен буду.

Для меня отец святое. Но, видимо, Полинка важнее втерлась. В душу вмялась, к сердцу прикипела несносная.

— Это ведь не девушка, это терминатор, — ухмыляюсь я, — когда отец избавится от Ковалева, Полина со мной добровольно не будет. Она упрямая, гордая. Не простит. А я ломать ее насильно не хочу. Не стану. По твоим стопам я не пойду.

— Так все проблемы из-за женщины?

— Из-за них, — сжимаю челюсть, не желая делиться, — теперь ты веришь, что мне нет смысла ловушку устраивать? У меня рейс скоро, Эмин. Мне еще в соседний город до аэропорта мчать надо, пока отец не понял, что к чему.

— Теперь верю. А за самого Ковалева ты не боишься? Я ведь тоже не святой, Басманов, — прищуривается черт.

— Моя семья вернет тебе Диану. Я почти уверен. Пригрозишь отцу СМИ… Однако, ты не посмеешь исполнить угрозу. СМИ нельзя допустить к нашей войне. Если что пойдет не так — в первую очередь ты связываешься со мной, — говорю я расклад.

— А что в СМИ, Рустам? Сильно много знает парень? Что вы скрываете?