— Тебе лучше не проверять, — бросаю грозно.

Не хочу даже думать об этом.

Даже мысли не допускаю, что все пойдет наперекосяк.

— Когда все закончится, ты отпустишь мальчишку… Я ведь пошел тебе на уступки, Эмин, — напоминаю ему.

— Только когда и если Диана будет рядом, я отпущу его. Лишь тогда. Даю свое слово.

Как бы ни было хреново, это верно. На этой войне у каждого свои цели.

Его можно понять. Мы оба рискуем, жертвуя чем-то… информацией и жизнью, к примеру.

— Я ради этого приехал сюда, Эмин. Ты вернешь жену, я — спасу брата Полины. Когда все закончится, ты дашь Максиму информацию, которую я оставлю для него. Ты оставишь его в живых, Эмин. Я тебе помог. Я семью предал. Надеюсь на твое честное имя.

— Называй время и место. Мои люди заберут мальчишку.

Я прищуриваюсь.

Сдержишь слово, Эмин?

Сдержишь мужское слово?

— Я его не трону… если твоя семья выполнит мои условия, — заверяет он.

Я киваю. Скоро рейс. Еще тачку сдавать.

Дело сделано. Нужно валить.

— И помни, Эмин: мы не союзники. Тронешь мою семью, и я тебя шлепну. Полина — тоже моя семья. Моя женщина — это моя женщина, — чеканю я.

— Аналогично. Тебе пора убираться из моего города, — напоминает братец почти дружелюбно.

Я киваю. И отхожу к машине, но в последний момент торможу.

— Еще кое-что Эмин. Мне действительно жаль, — бросаю я ему.

Я опаздывал. Мне пора было мчать. Но правду сказать еще больше хотелось.