Я прищуриваюсь, недоверчиво смотря на Мишу.

— Поль. Если ты не хочешь, чтобы эта новость попала в СМИ, то, может, ты займешь денег у своего Басманова?

— Что, прости? — задыхаюсь я, не веря во все это.

Это угроза? Шантаж? И от кого?! От моего друга… видно, бывшего друга.

— Он ведь богатый у тебя. Ему наша мелочь ничего не стоит, — усмехается Миша.

Глаза его бегают, как и руки.

Я резко поднимаюсь на ноги. Но теперь я не верю ни единому его слову.

— Знаешь, Миша… это уже слишком! Дойти до лжи, чтобы принять дозу… — цежу я шепотом.

— Клянусь, он приходил ко мне! — напрягается друг.

Бывший друг…

— Да, конечно. Еще скажи, что ты не хотел меня этой ложью шантажировать! — шепчу с обидой, — мне жаль, что ты превратился в такого человека! В зависимого и потому подлого… мне жаль!

Бросаю какую-то наличность на стол и бегом вылетаю из кафе. Оставаться здесь было невыносимо.

Шмыгаю носом и ловлю такси.

Хочется домой.

К трезвому и адекватному Басманову.

Или хотя бы просто к трезвому. Но, в любом случае, к тому, кто не даст в обиду. Ему я, конечно, не стану говорить о произошедшем… но скрыться в его объятиях отчего-то сильно захотелось.

Не замечала я раньше эту тягу. Бешеную тягу. А теперь я хочу услышать от него, что все будет хорошо. Хочу, чтобы он что-то запретил, хочу услышать его холодный голос и почувствовать жаркие поцелуи.

Похоже, что ближе его у меня никого и нет. Рустам и брат — единственные люди, которым я осталась нужна.

И которые невыносимо нужны мне…

До этого я хотела домой к брату. Теперь туда ехать было страшно. Там тоскливо и одиноко, а еще пахнет прежней жизнью.