Я замер — она мне приказывает! — и невольно улыбнулся. И продолжал есть уже медленно. Несмотря на это, я закончил еду намного раньше, чем она.

— Ты должна познакомиться с моим другом Акселем! — вдруг выпалил я, точно мальчик, который наконец придумал, чем можно занять взрослого.

— А что в нем особенного?

— Особенного? У него есть привычка закусывать водку сырыми яйцами… Этому он научился, конечно, не дома. Он из пасторской семьи.

Я замолчал и покраснел, поняв, как это глупо. Я не видел свою мать с детства, и первое, что я сообщаю ей, — как Аксель закусывает водку.

Глаза Дины смеялись. Я осмелел. После сытной еды и кружки крепкого пива я не таясь разглядывал ее. Мне даже захотелось ее разозлить. Сбить с нее эту невозмутимость. Вывести из себя. Теперь бы я сумел удержать ее, даже если б она рассердилась настолько, что захотела уйти.

— Сегодня я получил письмо от Андерса! Столько событий в один день! Хочешь прочесть его?

Она отрицательно покачала головой. Я сделал вид, что не заметил этого, и вынул письмо из кармана сюртука.

— Я сам прочту его тебе!

— Нет! — властно сказала Дина.

— Почему «нет»?

Словно защищаясь, она отгородилась от меня рукой.

— Ты просто трусишь! — процедил я сквозь зубы. Только я произнес эту дерзость, как понял, что говорю уже не по-датски. Это разозлило меня еще больше.

— Пусть так, — медленно сказала Дина, даже не обратив внимания на то, что я перешел на норвежский.

— Ты не читала писем, которые мы тебе посылали?

— Я их все получила, Вениамин. Но тогда мне нужно было быть одной. Всему свое время.

— Ты так считаешь? Она подперла подбородок руками. Уголки губ у нее улыбались, но глаза были серьезные.

— Спрячь это письмо. Оно адресовано тебе, а не мне, — сказала она.

Я начал читать письмо вслух.

Думал, что она встанет и уйдет и тогда я смогу устроить ей сцену. Но Дина не двигалась и только смотрела на меня.