После того случая Карна старалась не оставаться в одной комнате с гостями, чтобы они не напоминали ей о ее ущербности. И чтобы бедный папа не расстраивался, если у нее снова случится припадок. Но избегать гостей было трудно, потому что Анна все время водила ее за собой. Словно не могла обойтись без ее присутствия.

К счастью, до отъезда гостей у нее больше не было ни одного припадка. Однако из слов профессора она поняла, что у нее повреждена голова, хотя раньше никто не говорил ей об этом. Из-за припадков она стала «дефектом». Странное слово!

Папа мог бы увезти ее в Копенгаген и там избавиться от нее. Но Карна знала, что он никогда этого не сделает.

Иногда она уходила в беседку и вспоминала, что профессор говорил про их с Фомой глаза. Что она с ним в родстве. Это ее не пугало, потому что Фома был добрый.

Однако лучше бы она была похожа на папу. Пусть временами он ужасно сердится, ей все равно не хотелось быть похожей ни на кого, кроме него.

У папы глаза были одинакового цвета. Правда, в море они были зеленые, а вечером, на берегу, — серые. Но они изменяли цвет одновременно.

После отъезда профессора и его жены, когда Анна уже перестала водить ее за собой, Карна смогла пойти к Фоме и посмотреть на его глаза. Она давно знала, какие они, и никогда не думала, что это некрасиво. Теперь они стали некрасивыми. Потому что профессор сказал, что это «дефект».

Смотрясь в зеркало, Карна видела глаза Фомы. Она с силой моргала, чтобы они изменили цвет. Чтобы она стала похожей на папу. Но это не помогало.

Однажды она пришла в пакгауз Андреаса, где Фома упаковывал ящики и сундуки. Подождав, пока он распрямится и плюнет на оселок, чтобы наточить нож, она спросила:

— Фома, ты знаешь, почему только у нас с тобой такие глаза?

Фома перестал точить, нож застыл в воздухе. Словно его держал воздух, а не Фома.

— Профессор сказал, что мы с тобой в родстве. Это правда?

— Спроси у своего папы.

— Его нет дома.

Он отложил оселок и вытер с лица пот.

— Давай сядем, — предложил он и сел на сундук, широко расставив ноги. Борода и рыжие волосы были растрепаны.

Карна села рядом с ним и ждала.

— Будет правильно, если Вениамин расскажет тебе, кто тут в Рейнснесе с кем в родстве. Я так считаю.