Карна сочла это разумным.

— Так и сказать ему, да?

Он протянул руку и прикоснулся к ее волосам. Легко-легко.

— Скажи своему папе, что я не против такого родства.

Она кивнула и собралась уйти — больше здесь узнавать было нечего.

Карна думала над этим весь день. Они с Исааком у скал ловили плотву, однако ему она ничего не сказала. Но когда вечером Вениамин пришел к ней, чтобы пожелать доброй ночи, она не удержалась:

— Фома говорит, что был бы не против родства с нами, — сказала она.

Папа опешил. Потом усмехнулся и взмахнул руками, словно хотел удержать равновесие.

Правда, он тут же стал серьезным и провел рукой по волосам.

— Понимаешь, Фома — твой дедушка, хотя почти никто об этом не знает. И это не написано в церковных книгах.

— Почему никто не знает?

— Раньше это считалось позором — Дина с Фомой не были женаты.

— А про позор никто не должен знать?

— Вроде того.

— А можно сказать об этом кому-нибудь?

— Если хочешь. Но на твоем месте я бы не говорил.

— Даже Анне?

— С Анной ты можешь говорить обо всем.

— А бабушка знает про этот позор?