— В этих слухах есть доля правды? — Аксель шмыгнул носом.

— В каких слухах?

— Что председатель Олаисен бьет свою жену, потому что она бегает за окружным доктором.

Вениамин отставил рюмку.

— Кто это сказал?

— Сестра пекаря, как там ее зовут. Двое рабочих на верфи тоже болтали об этом, но совершенно невинно…

— Ты ходишь и собираешь сплетни, как баба, которой нечего делать?

— Тише, тише, зачем столько эмоций? Значит, доля правды в этом все-таки есть? — Аксель опять шмыгнул носом.

Карна знала, что этот разговор не предназначался для ее ушей. Они ее не видели, потому что портьеры между гостиной и столовой были задернуты, но двери оставались отворенными.

Она никогда не старалась ступать потише. Но почему-то сегодня… Наверное, потому, что у папы кто-то сидел, а она была в ночной сорочке. Она уже давно легла спать, но ей захотелось пить.

Голос Акселя! Карна остановилась.

— Черт бы тебя побрал! Ты все еще не унялся?

Папа что-то ответил, но она не разобрала слов.

— Пустых обвинений не бывает! Из-за одних подозрений никто не станет избивать жену до смерти. В этом должна быть доля правды!

— Я тебе уже говорил, как он объяснил случившееся. Зря, наверное… Я думал, ты друг.

— Я добровольно отказался от Анны, чтобы она могла уйти к тебе.

— Не разыгрывай из себя святого! Ты уже тогда прилепился к Дининой юбке! Давай окончим этот разговор, пока не поздно.

— Значит, ревнивец Олаисен прав?

— Аксель, перестань! — тихо попросил папа.