Со всех сторон на нее упорно глядели из-под нависших, тяжелых лбов, увенчанных рогатыми коронами, непроницаемые очи полуптиц-полульвов, вольно развалившихся на кряжистых тронах властителей и властительниц, охраняемых псами-исполинами и медведями с умными, печальными мордами. К ней оборачивались и через шаг-другой отвращались новые и новые лики Карадага: то успокоившись, то сочтя за лучшее на время затаиться, а порою и вовсе исчезнуть бесследно, они растворялись в солнечных лучах, отшатывались в тень и снова наползали, опережая друг друга, меняясь местами, перетекая один в другой, гигантские, не описуемые никакими словами чудища, пребывающие как бы в вечном полусне под этим вечным солнцем…

Горы опускались и поднимались, время текло неостановимо; Лиза шла, как во сне, не замечая усталости, на ходу утоляя голод и жажду то сыром, то водой, то пригоршней сладчайшей, нежнейшей боярки, порою оглядываясь на искристый, пронизанный лучами туман, курившийся над долиною.

Далеко внизу, занимая неоглядное пространство, колыхалось и волновалось синее море.

Она никогда не видела ничего подобного и, не дыша, смотрела на утесы, которые смело шагнули в сверкающие волны. Вдали еще один каменный, длинный, плоскоглавый зверь окунал свое долгое тело в море. Густой, яркой синевой окрашены были воды вблизи берегов, а поодаль играли все оттенки золота, серебра и густой зелени.

То и дело ветер готов был сорвать Лизу с неверного камня и унести в бездну. Страх мешался с восторгом, придавая ее лихорадочному, торопливому скольжению вниз необходимую осторожность: долго выбирать, куда ступить, пробовать ногою камни, цепляться за ветви.

Лиза почти не помнила, как окончился путь, как глубже и спокойнее вздохнула грудь, как под дрожащею ногою простерся обширный берег.

Он весь был засыпан грудами прекрасных разноцветных камешков: синих, лазоревых, розовых, черных, зеленых, прозрачных или ослепительно белых, сверкающих, влажных, любовно лелеемых волнами, и Лиза села меж ними на мокрые водоросли, также разбросанные по берегу, уверенная, что попала если не в рай, то уж точно в чертоги морских сказочных цариц.

Красота переполнила сердце молитвенным восторгом. Сложив руки, Лиза стала на колени.

– Боже, благослови день мой, век мой, пусть и краткий! Да проведу я его во славу Твою, да успокоится душа моя, и сердце да отвернется от всех забот мира сего; понесу я крест Спасителя моего с радостью, благодарением и любовью!..

Вовсе уж обессиленная, она легла ничком на огромный плоский валун и вся погрузилась в созерцание моря, где глухая зелень старой хвои перетекала в прозрачный, чистый изумруд, ну а потом и там и тут стекалась с зыбью мутно-серой и круто выгнутой волной столь мощно ударяла в берег, что рокот несся над землей. Шипя, волна стекала с камней. Так море с берегом играло.