Она спустилась по лестнице в каюту и увидела на диване Шона. Он переоделся в старую рубашку и джинсы и сидел с бутылкой пива в руке. Но лицо его изменилось. Появились новые морщины на лбу, новые тени под глазами и новая твердость во взгляде.

– Можно войти? – спросила Эшли.

– Похоже, ты уже вошла. – Он глотнул пива.

Она села на край дивана, стараясь держаться на расстоянии.

– Я хотела сказать тебе, что мне очень жаль.

– Немного поздновато, тебе не кажется?

– Да. Но я все равно хочу извиниться. – Она замолчала, не зная, что говорить дальше. – Джереми…

– Я не хочу больше слушать никакой лжи о Джереми, – резко оборвал он ее.

– А как насчет правды? – с вызовом спросила Эшли. Шон не ответил, и она продолжала: – Джереми в последний день своей жизни делал то, что и всегда, – заботился о Кейт и ее семье.

– Ему не полагалось быть с вами.

– Знаю. Но он поднялся на борт вместе с любимой женщиной, Шон. Те несколько дней перед штормом им было хорошо. Они наконец соединились. Они давно мечтали об этом. Я рада, что им выпало это время. И я думаю, Джереми испытал счастье.

– Он не должен был умереть.

– Ты прав, – кивнула Эшли. – Он не должен был умереть. Но произошел несчастный случай.

– Твой отец толкнул его, – возразил Шон.

– Не за борт. Они спорили, да. Отец толкнул его, но Джереми ударился головой, а шторм сделал все остальное. Волна прокатилась над яхтой, и он оказался за бортом. – Эшли замолчала, переводя дыхание, заставляя себя вновь пережить ту ночь. – Я видела, как Кейт прыгнула в воду за твоим братом. Я помогала отцу, мы пытались спасти их обоих. Мне жаль, что я не сумела сделать большего. Ты не представляешь, как я хотела. Я не могла разглядеть его в воде. Я обвиняла себя, что не спасла Джереми, пока папа вытаскивал Кейт. Она чувствует то же самое и, я подозреваю, мой отец тоже.

– Твой отец ненавидел Джереми.

– Мой отец и Джереми очень похожи. Они жили в море. Они бодались, потому что оба отдавались целиком любимому делу. Парусный спорт и гонки были такой же частью Джереми, как и моего отца.

– Твой отец все еще жив, – устало сказал Шон. Потом провел рукой по глазам. – Джереми был так молод. Впереди вся жизнь. И он потерял ее ради чего? Ради глупой парусной гонки.

– Он не считал это глупым. Для него гонка – самое захватывающее дело в жизни и самое важное из того, чем он занимался. Мы провели много времени вместе в разных портах на маршруте. Джереми не сумел бы жить без моря и гонки. Если ты не поверил мне до сих пор, надеюсь, ты все равно поверишь. Знаешь, Джереми очень любил тебя. Он все время говорил со мной о тебе. Он знал, как я скучаю… – Она смолкла, эмоции душили ее. – Я любила тебя так сильно, Шон. Единственная причина, почему я рассталась с тобой, – ложь, которая встала между нами. Я не могла тебе лгать. Я знала: в конце концов мы окажемся с тобой лицом к лицу, ты узнаешь правду и возненавидишь меня. Это неизбежно.