Бет
Я соскучилась по смеху.
В обычные дни я могу над чем-нибудь слегка улыбнуться. Иногда, гораздо реже, я могу даже усмехнуться. Но я соскучилась по смеху. Настоящему смеху. Когда хохочешь до боли в животе, когда грудь разрывается от хохота, а лицо устаёт от улыбок.
Для большего эффекта Рико встаёт в центр круга, образованного садовыми креслами, и медленно разыгрывает для зрителей историю о том, как этим летом мы с Исайей спасли его от ареста за распитие алкоголя несовершеннолетним тем, что отвлекли двух копов, разыграв нелепую пантомиму.
– Я, такой, сижу под кустом, и если бы копы сделали шаг назад, они бы наступили мне прямо на башку! А Бет стоит прямо передо мной, – Рико давится от смеха. – И, такая, держится рукой за плечо и раскачивает локтем туда-сюда, как маятником. Коп перетрухнул и спрашивает, не нужна ли ей помощь. Решил, что у неё судороги.
Все, включая меня, надрываются от хохота. Отсмеявшись, Рико собирается с силами, чтобы закончить историю.
– А она этак нехотя прерывает молчание и говорит: «Я мим, придурок. А ты думал, зачем я кривляюсь тут?».
Все так и ложатся от хохота, а когда смолкают, хватая ртами воздух, Рико смотрит на Райана.
–
Я не сильна в испанском, но знаю достаточно, чтобы вычленить слова «белый мальчик» и «смех». Моё сердце трепещет, когда вижу, что Райан в конце концов тоже смеётся. Он вообще очень красивый, но когда смеётся, становится просто неотразимым.
Рико подносит к губам банку пива, пьёт, потом швыряет её через весь двор.
– У меня всё.
Исайя наклоняет кулер.
– У всех всё, чувак.
– Исайя, пошли сходим за добавкой.
Исайя встаёт, а Рико пинает меня по ноге, проходя мимо.
– Ты же с нами, Бет?
Мне легче умереть, чем отказаться.
– Я должна быть дома вовремя.