Когда я уеду из Гровтона. Перед этим нужно принять множество решений: профессиональный спорт или университет, литературный конкурс, стипендия.

– Зачем ты мне всё это говоришь?

– Я бы хотел, чтобы кто-то мне об этом рассказал, но вот до всего пришлось доходить самому. Ты не один, Рай.

– Нет, я один.

Глаза щиплет. Я быстро зажмуриваюсь и задерживаю дыхание. Марк уехал. Брак моих родителей разрушается, всё, что я знал и любил в жизни, превращается в прах.

– Я никогда тебя не бросал.

– Ты ни разу не приехал домой. Ты ни разу не ответил на мои сообщения.

Голос, произносящий эти слова, мне незнаком. Он натужный. Сиплый. Дрожащий. Вот-вот сорвётся.

– Прости, но пойми, что я не могу приехать до тех пор, пока отец или мать не позовут меня. Да, я их оставил. Я уехал. Но теперь я многое понял. Я был неправ, что забыл о тебе. Я должен был приложить гораздо больше усилий к тому, что касалось тебя. Я должен был звонить. Должен был отвечать на письма. Должен был с тобой встретиться. Я наломал дров, но поверь мне: я никогда тебя не бросал!

Я снимаю бейсболку, приглаживаю рукой волосы. Он никогда меня не бросал. Бет права: это я его бросил. У меня перехватывает горло.

– Я скучал по тебе, – я трясу головой, собираясь с силами произнести следующие слова. – Мне неважно, что ты гей, но важно… что ты уехал.

– Ну да, – ворчливо говорит он. – Я знаю. Всё хорошо, Рай. Между нами всегда всё будет хорошо. Мы вместе.

Марк встаёт, и это застаёт меня врасплох. Мы – Стоуны, а Стоуны не привыкли к нежностям, но когда Марк накрывает рукой мою руку робким, вопросительным жестом, я не отстраняюсь и позволяю ему обнять меня. На какую-то долю секунды наши руки крепко переплетаются. Я крепко зажмуриваюсь, чтобы сдержать слёзы, а потом мы разнимаем объятия и поспешно расходимся по разным углам комнаты.

– Ну, – Марк откашливается и сцепляет руки, – расскажи мне про Бет.

Бет

Бет

Я сделала доброе дело. Я, Бет Риск, сделала доброе дело. Я могу с полным правом записаться в грёбаные гёрлскауты и заслужить значок с надписью: «Помирила своего типа бойфренда-качка с его геем-братом-качком». Пусть только попробуют не помириться! Когда-нибудь, лет через двадцать, Райан оглянется назад и вспомнит не девчонку, что сбежала, не попрощавшись. Нет, он вспомнит девчонку, которая вернула ему родного брата.

Я смотрю на серые облака, несущиеся по небу. Мы с Райаном лежим на берегу большого пруда в дальней части участка его отца. Идеальное место – как всё, связанное с Райаном. И день идеальный.

Приподнявшись на локте, Райан заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, по шее у меня бегут тёплые мурашки от его прикосновения. Сегодня я твёрдо решила наслаждаться жизнью. Буду смеяться. Буду улыбаться. Сброшу цепи, которые тянут меня вниз. Райан – замечательный парень, и по какой-то нелепой причине он всерьёз увлёкся мною. Точнее, он всерьёз поверил в то, что сам выдумал.