Ну, я даже знаю одно место, куда мы могли бы регулярно выезжать, чтобы погреться на солнышке и искупаться.

Я смеюсь, но потом вздрагиваю. Ведь в своем сне я сидела на берегу Крита, это точно. Я больше нигде не видела такого моря. Что-то неприятно ворочается в груди.

Там прекрасно, - говорю я.

Хочешь, поедем туда?

Хочу. Очень хочу, но…

И Женю возьмем с собой.

У меня сжимается горло. Он опять делает это, представляет нас семьей, хочет, чтобы так и было. Сергей не отделяет Женю от нас, от меня. Я мысленно собираюсь с силами. А он продолжает говорить, переворачивая сетку над углями.

Мы попытаемся с Женей найти общий язык. Я не знаю пока, как, но она уже пережила ваш с Владом развод. Надеюсь, это как-то облегчит наше примирение.

Она мне сама предлагала вернуться к тебе, - я почему-то не могу говорить спокойно. От подступивших слез голос начинает дрожать. – Она у меня умница. Видела, как мне было плохо без тебя. И однажды сказала, чтобы я помирилась с тобой. И я тебе очень признательна за то, что когда ты говоришь о нашем с тобой будущем, ты не вычеркиваешь ее. Я очень ее люблю.

Я знаю.

И тебя очень люблю.

И это знаю, - он самодовольно ухмыляется, но я вижу, как его тронуло мое признание, несмотря на безыскусность и простоту слов. – Меня эта черта в тебе привлекла тогда еще сильнее. Я уважаю тебя за это. Женщину ничто не красит так сильно, как ее преданность собственному ребенку.

Я понимаю, что более подходящего момента для разговора уже не будет. Пытаюсь подобрать нужные фразы, пока сбрасываю в блюдо готовые овощи и выкладываю на решетку кусочки печени, завернутые в сетку. Но в конце концов прихожу к выводу, что как бы я не сказала о нашей встрече с Наирой, реакция Сергея в любом случае будет одинаковой.

Я встретила твою мать, Сережа. Случайно. Но я поняла, что это она.

Он замирает и смотрит на меня какими-то пустыми глазами. Лицо его напрягается, становится жестким, замкнутым.

Она ищет тебя.

Не в первый раз. Но я дал понять, что не желаю ее больше видеть. Никогда.

Я подхожу к нему и кладу руку на твердое плечо. Поглаживаю кончик воротника рубашки, давая ему почувствовать свою близость рядом. Пусть вспомнит, что я не враг ему, что его обида на мать не должна распространяться на меня, вестника неприятных новостей.

Он почти машинально обнимает меня, другой рукой придерживая сетку на мангале.

Где ты ее встретила? – в конце концов спрашивает он.