Шатаясь, Вираг поднялся во весь рост, вглядываясь в пылающий горизонт.

— Раудмор пал. Но что сразило сестер?..

Войска Идгарда, пользуясь исчезновением макои, продолжили наступление на ослабевших келеменцев, чтобы сокрушить клан предателей и возвестить об окончательной победе над Вахайром.

Едва различая округу из-за полыхавшего огня, Трой в который раз отводил его ледяной завесой, упрямо идя вперед. Рубашка, ранее белая, теперь превратилась в лохмотья, жалкими лоскутами укрывая перепачканное пеплом и гарью тело. Дышать было нестерпимо, каждый шаг давался с таким трудом, будто он шел по вязкой трясине. Перед глазами все плыло, и он не мог толком различить землю и небо в горящей пелене. Пламя окружило его, поднимаясь все выше, словно смеялось и проверяло, хватит ли сил и отваги, чтобы сделать следующий шаг.

Трой отбросил ненужный теперь меч и вновь повел слабеющей рукой, вызывая в ней еле заметное свечение. Шипя, изгибаясь, огонь отступал, позволяя пройти вперед, к крыльцу Раудмора. Но стоило взяться за край разрушенной стены, как Трой пошатнулся, понимая, что силы на исходе. Пламя вновь сомкнулось, желая остановить каждого, кто вторгался в поверженный замок.

— Свети для меня, — неслышно проговорил Трой, ступая в залитый огнем коридор замка, — свети ярким солнцем, и я буду идти за тобой… только свети для меня…

Ему казалось, что он шел вечность, словно сквозь раскаленные земли Баэль-Маргада. В какой-то момент, когда силы окончательно оставили его, Трой почувствовал, будто кто-то потянул его за руку, увлекая за собой. Наверняка он бредил, ибо не видел ничего вокруг, ослепленный пламенем. Он должен сдержать свою клятву. Еще шаг, только один… Стены рушились, отрезая пути к отступлению, но он все шел, ведомый неизвестной силой, пока пальцы не коснулись преграды.

Она… мягкие пряди волос, обжигая, скользнули по ладони, заставляя сердце безумно колотиться в груди. Трой изо всех сил зажмурился, а затем открыл глаза, веля себе увидеть ту, что была смыслом его жизни.

— Варвара… — Слабые руки скользнули по ее ладоням, пытаясь разжать их и высвободить рукоять меча. — Варвара…

Она стояла золотой статуей, недвижимая, словно продолжение бушевавшего огня. Осознавая, что сил не хватит, Трой просто обнял невесту, всем сердцем желая укрыть от пламени, хоть и понимал, что она была частью огня.

— Раз привела меня сюда, так отступи, — едва слышно проговорил он, обращаясь к той, кто умер давным-давно. — Она единственная, кто верил в тебя. Так отступи, Игрэйн. Прошу. А если воспротивишься, клянусь, что никогда не знать тебе покоя, как и мне. Навеки будешь проклята, Великая Иша Игрэйн!