– О Господи. Ну почему же у меня такая сестра? Почему я не могла появиться на свет вместе с обычной близняшкой, которая не вмешивалась бы в чужие дела?

Теперь рассмеялся барон.

– Да, но тогда у нас бы не было всего этого, – произнес он, поднимая вверх бутылку с вином. – И должен сказать, оно очень хорошего качества. – И, чтобы подтвердить эти слова, он вытащил пробку и наполнил стаканы. Они уселись на большую глыбу мрамора, и Талли передала ему одну из тарелок.

Неужели ему показалось, или ее руки на самом деле дрожали?

Ларкен поднял голову и увидел, что она нахмурилась точно так же, как когда что-то рисовала.

– Благодарю вас, – проговорил он и начал есть.

Они ели молча, украдкой бросая взгляды друг на друга, пока, наконец, Талли не поставила свою тарелку и не посмотрела ему в лицо.

– Вы уезжаете?

Ее вопрос удивил Ларкена. И, сделав глоток вина, он ответил:

– Да.

Ее нижняя губа задрожала.

– И вы пришли сюда, чтобы попрощаться?

Попрощаться? Сердце Ларкена замерло. Это то, чего она хочет? Чтобы он уехал? И прежде, чем он смог остановить себя, барон выпалил:

– Боже, надеюсь, что нет.

И после этого признания, он потянулся, чтобы взять ее руку в свою и совершить самый опасный поступок в своей жизни.

Сделать предложение.

Взгляд Талли устремился вверх и встретился с его взглядом, когда его рука накрыла ее руку. Надеюсь, что нет? Неужели это возможно?