Жеральдина встала перед дочерью, загородив понтифика.

– Ты права. Возможно, Франк единственный, кто не лицемерит, но я бы предпочла провести этот день мирно. Поэтому сделай милость, не собачься со мной и не злись!

Жеральдина ушла, а Лола осталась в гостиной. Она бы не возражала против легкого недомогания, чтобы не видеть всего этого цирка! Главный католик мира уступил место Микки-Маусу. Ленни и Мария бросили игрушку и со спринтерской скоростью поползли к телевизору, поднялись на ножки, держась друг за друга, и тут же плюхнулись на пол. Засмеялись. Появилась Эльза и включилась в детское веселье. Она хохотала, пела, передразнивала племянников.

– Она живет в их мире, – заметила Мари-Анж, а Лола опустилась на колени и спряталась во вселенной Эльзы.

22

22

Клод и Франк Миланы вернулись, когда таймер на плите звонком возвестил о готовности птицы.

– Пахнет восхитительно! – хором крикнули отец и сын, ворвавшись на кухню в куртках и почти радостном настроении. Они проголодались и хотят пить! Мадам Милан-старшую оставили на ночь в больнице, под наблюдением.

– Нам следует волноваться? – спросила Мари-Анж.

– Не настолько, чтобы проигнорировать этого роскошного гуся!

– А салат-салат (определение Эльзы) есть не будем? – удивилась Жеральдина.

– Давайте по-немецки, «с основным блюдом», – предложила Лола.

– Схожу за пирожковыми тарелочками.

Лола не торопясь влезла на табурет, достала посуду, спустилась, прошла мимо балконной двери, полюбовалась танцем самолетов в рождественском небе, вспомнила, как смеются пассажиры, распивая шампанское… Счастливого Рождества, любимый… Она вернулась в столовую, где сотрапезники восхищались золотистой корочкой гуся. Клод Милан ущипнул жену за руку:

– Загорелая птичка! Совсем как ты после солярия.

Франк «не заметил» шутки – был занят «расчленением» гуся. Теща передавала ему тарелки, и он раскладывал еду, поливая ее соусом. Себе он взял крылышки и ел их без ножа и вилки, «как варвар». Дети, конечно же, последовали примеру папочки. Эльза принялась напевать, но никому и в голову не пришло сделать ей замечание: девушка не сфальшивила ни единой нотой. Мари-Анж все повторяла, что гусь божественно хорош, и Жеральдина улыбнулась.