Мать улыбалась, глядя в свою тарелку. Он ждал ответа, чтобы принять решение. Ждал, рыбача на лодке с Марком. Ждал, плавая с матерью в бирюзовой воде Индийского океана. Ждал, глядя на свет в конце дня, фотографируя его. Жду тебя снова, Лола. Жду, что ты ответишь.

Они уединялись с Ксавье, пили пиво, и Бертран эксплуатировал брата как профессионала – расспрашивал о психологии человека. Слушал очень внимательно и находил много «созвучного» тому, что чувствовал сам.

– Уже неплохо.

– Очень даже. Что касается этой твоей… любви, которая обитает в тебе, мне сказать нечего, – признался Ксавье. – Из умных книг я ничего не почерпнул. Личного опыта нет… В отличие от моих пациентов. До сих пор не знаю, считать это везением или наказанием.

Братья переглянулись.

– Они мало что рассказывают, но глаза у них в точности как у тебя сейчас.

Бертран достал из холодильника бутылку водки.

– Об этом лучше не сегодня, Ксавье.

Другой день не пришел. Говорить о Лоле или времени, проведенном в плену, было невыносимо. Фотограф слушал разговоры родителей. Они были деликатны и не приставали с расспросами. Просто находились рядом. Бертран наслаждался принадлежностью к семье, хотя многие вещи изменились. У всех. Однажды вечером Флоранс призналась:

– Мы вам не сказали, но эти несколько дней – наше «превентивное» свадебное путешествие. Я решила выйти замуж за вашего отца.

– Наконец-то! – воскликнул Марк, а Ксавье поинтересовался:

– Почему только сейчас?

– Сама не знаю.

– Зато я знаю, – заявил будущий супруг. – Раньше было некогда. Мы встретились, съехались, через два месяца родился Ксавье, за ним Бертран.

– То есть вы просто не успевали?