Бертран проснулся в липком поту и рывком сел на кровати. Открытое окно впустило к нему дождь и кошмары. Занимался новый день. Он вышел из комнаты.

Увидев сына за столом в серой футболке, которую он носил уже четыре дня, Флоранс потрогала его чашку. Холодная. Бертран вздохнул.

– Ну что, вздыхало-мученик, думаешь о ребенке?

– Невинная крошка не сделала ничего плохого, так за что ей достались такие родители?

– Ну, если бы детям предоставляли выбор…

Он почти улыбнулся. Наконец-то… Не уверена, что это была лучшая из его улыбок, подумала Флоранс. Бертран отошел к окну. Гроза утихла, но ливень не прекратился и молотил землю с прежней яростью. Волосы начали отрастать… Слава богу! Бертран низким спокойным голосом описал свою «экспедицию» в Сен-Тибо. Мать подошла к нему.

– Завтра я войду в дом Лолы. Вряд ли она сама там будет, но я надеюсь вытянуть информацию из агента. Если нет, останется одно – надеяться, что соседка, Анна Бакстер, уже вернулась из отпуска, тогда я выиграю немного времени.

Флоранс нахмурилась. Бертран посмотрел на мать – с вызовом, даже сурово. Он боялся, но был переполнен любовью.

– 3 сентября Франк Милан возвращается на работу – информацию вывесили на сайте сегодня ночью. Не позднее 4-го я буду знать все. Увижу Лолу и пойму, что она почувствовала.

Бертран вышел из кухни, не сказав больше ни слова. Мать проводила его взглядом. Какая сила сошла с ума на небесах и заставляет ее сына так мучиться? Что, если он больше не нужен Лоле? Флоранс неделями, месяцами не решалась заговорить на эту тему, но сейчас начался обратный отсчет. Правильно ли я поступила, найдя адрес? Она замерла, внутренний голос у нее в голове сухо чеканил: «Твой сын мог умереть. Радуйся, что он выбрался из своего логова. Радуйся упрямству мальчика. Радуйся, что он не отмалчивается и идет вперед».

Наверху Бертран лежал на кровати с фотографией в руках. Я позвоню в твою дверь, Лола. Минуту спустя он произнес вслух: «Я люблю тебя».

18

18