Дафна пришла в дом к издателю, расцеловала малыша Мило, извинилась за опоздание и не перечитывая подписала договор на кухонном столе, где Макс старательно нарезал хамон.
– Вкуснотища, просто слюнки текут! Где Бертран?
– На балконе.
– А Тристан?
– Его сын попал в больницу с аппендицитом, – объяснил Делорм. – Мальчика прооперировали во второй половине дня, все прошло хорошо и…
Макс издал вопль, от которого у окружающих кровь застыла в жилах, а его жена Дженна уронила графин с водой. Прибежавший Бертран зажимал рану, пока Дафна вызывала «Скорую».
– «Биша»[68] на углу улицы! – сказала Дженна.
– Нет, нужно ехать в травматологию, – спокойно и уверенно заявил фотограф.
Макс был очень бледен, его жена находилась на грани обморока. Бертран прижимал к ране полотенце, которое успело промокнуть, пока он комментировал диспетчеру травму. Он скомандовал: «Дайте еще одно!» – повернулся к страдальцу и велел не смотреть. До приезда пожарных[69] фотограф еще дважды менял полотенце, сохраняя полное спокойствие. Рана выглядела страшно, но Бертран был уверен, что все обойдется. Через полчаса Макса поместили в «Скорую», с ним поехали жена и фотограф, а Дафна осталось с Мило. Она усадила его перед телевизором и вернулась на кухню – ребенка нужно было накормить. Они с аппетитом поели. Дафна задала мальчику кучу вопросов, на которые он отвечал молчаливой улыбкой, а через десять минут заснул ангельским сном на кушетке.
Слава богу, Мило не проснулся, когда зазвонил мобильник Бертрана.
– Это секретарь «Вашего агентства», – произнес девичий голос, – я подтверждаю встречу мсье: завтра, в 11.00, на аллее де Контраван в Сен-Тибо-де-Винь. Вы его жена?
– Мать его ребенка.
– Я звоню, потому что наша сотрудница не хотела бы потратить время зря.
– Я все ему передам, и он перезвонит в случае отмены, но не раньше завтрашнего утра: вечер у него занят.
– Будьте так любезны, назовите еще раз фамилию мсье.
– Руа.
Завибрировал ее телефон. Дженна сообщила, что Макса будут оперировать, и попросила остаться с Мило.
– Я лягу в гостевой комнате.