Королевский поезд огромен, двор не путешествовал с таким размахом с тех пор, как Генрих встречался с королем Франциском на «Поле золотых одежд». И сейчас поездка обставлена с неменьшей роскошью и с тем же нарочитым шиком, что тогда. Так и должно быть – Анна убеждена, что ей необходимо во всем перещеголять королеву Екатерину. И вот мы скачем по полям и лугам Англии, наша цель – Дувр. Вперед отправлен отряд всадников – проследить, чтобы не было никаких беспорядков, но страна уже замерла в изумленном молчании, подавленная этим императорским зрелищем: нескончаемый поток лошадей, повозок, карет, солдат, рыцарей и слуг, прекрасные дамы верхом, а подле них храбрые кавалеры.

Морской переход через Ла-Манш прошел без приключений, дамы спустились вниз, Анна заперлась в каюте и проспала бо́льшую часть путешествия. Придворные оставались на палубе, кутались в плащи для верховой езды, оглядывали горизонт в поисках проходящих судов, потягивали подогретое вино. Я вышла на палубу, оперлась о поручни, глядела на волны, расходящиеся за кормой корабля, слушала потрескивание рей над головой.

Теплая ладонь накрыла мою замерзшую руку.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептал мне в ухо Уильям Стаффорд. – Обходишься без морской болезни?

Я обернулась, улыбнулась в ответ:

– Ни малейшего признака. Но матросы говорят – погода хорошая, волнения на море никакого.

– Надеюсь, продержится всю дорогу.

– Как, мой странствующий рыцарь опасается морской болезни?

– Не очень-то, – чуть обиженно сказал он.

Ужасно хочется его обнять. Наверное, именно тогда и понимаешь, что любишь, когда оказывается, что твой возлюбленный отнюдь не само совершенство. Никогда бы не поверила: влюблена в человека, страдающего морской болезнью, а вот гляди-ка, больше всего мечтаю сбегать за пряным вином, укутать милого в теплый плащ.

– Пойдем сядем.

Я огляделась. Похоже, никто на нас не смотрит, такое нечасто бывает при дворе – рассаднике сплетен и скандалов. Подвела Уильяма к груде сложенных парусов, усадила спиной к мачте, заботливо, как маленького Генриха, закутала в плащ.

– Не уходи, – попросил он, как сначала мне показалось, игриво, но нет, во взгляде нет никакого подвоха.

Я тронула щеку холодной ладонью:

– Подожди, принесу пряного вина.

Я отправилась в камбуз, где корабельный кок подогревал вино и эль, резал хлеб большими ломтями. Когда вернулась, Уильям подвинулся, чтобы я могла сесть рядом. Я держала стакан, пока он ел хлеб, а потом мы по очереди, каждый по глотку, пили вино.

– Лучше теперь?

– Конечно. А что мне для тебя сделать?