Он так мил, говорит так доверительно, что я решаюсь положить ему руку на рукав, пока он ведет меня обратно к креслу.
— А как мои дела? — напоминаю я.
Он продолжает улыбаться.
— Да-да, планы на замужество. Я не забыл. Скоро уже узнаешь.
— А кто он? — Сердце колотится, как у девочки. Неужели я снова буду замужем, смогу еще раз родить? Выйду замуж за богатого человека, сумею стать родоначальницей знатной семьи, построить большой дом, скопить состояние, передать его потомкам. Начну все сначала, чтобы позор первого брака растворился в великолепии второго.
— Терпение, друг мой, терпение. Давай сначала завершим наши делишки с Екатериной.
ЕКАТЕРИНА
ЕКАТЕРИНА
Пришла весна. Никогда раньше не обращала внимания на смену времен года, но в этом году солнышко светит так ярко, птицы поют так сладко, что я просыпаюсь на рассвете и лежу без сна. Каждая клеточка шелковистой, гладкой кожи, влажные губы, неистово бьющееся сердце — все полно желания. Я то и дело беспричинно смеюсь, одариваю фрейлин маленькими подарочками, только чтобы их порадовать. Мне хочется танцевать, носиться без отдыха по длинным аллеям сада, кружиться, кружиться, кружиться, а потом свалиться ничком в траву и вдыхать еле уловимый запах первоцветов. Хочется скакать верхом весь день, танцевать до упаду всю ночь напролет, просаживать королевское состояние за картами. У меня вдруг проснулся аппетит, я пробую все кушанья, подаваемые за королевским столом, а потом посылаю самые лучшие блюда то одному придворному, то другому. Но не ему, только не ему.
Я владею тайной, ужасной тайной, иногда мне кажется, что я дышать не могу', боюсь, вдруг слова сорвутся с языка, так хочется поделиться со всеми. Тайна будто щекочет изнутри, и ужасно хочется смеяться. Днем и ночью, ночью и днем я умираю от вожделения, захлестывающего меня неодолимой волной.
Только он знает, только он один. То он выискивает меня глазами во время мессы, то я, с высоты королевской ложи, наклоняюсь и гляжу вниз, туда, где сидит он. Медленно, очень медленно голова его поворачивается, он будто чувствует мой взгляд. Теперь он смотрит вверх, улыбается неотразимой улыбкой, которая рождается в уголках голубых глаз, в полных, созданных для поцелуев губах. Потом еле заметно, но ужасно дерзко подмигивает. Он тоже знает великую тайну.
Катаюсь верхом — он скачет бок о бок, рука невзначай касается моей, и это прикосновение обжигает даже через перчатку. Я не осмеливаюсь взглянуть на него, ничего, просто мимолетное касание, простое напоминание — он знает нашу тайну, он тоже знает тайну.