Я поплелась за ними по галерее, вплоть до лестницы, ведущей в большой зал. Я была прикована к ним невидимой цепью, словно от этого зависела вся моя жизнь. Я вновь стала испанкой. Я слышала каждое их слово, хотя все их слова были злобной клеветой против единственной женщины, отнесшейся ко мне по-доброму, и против Англии — моей второй родины.
«Разворожил» меня не кто иной, как Уилл Соммерс. Я уже собиралась вместе с испанцами подняться в большой зал, когда шут схватил меня за руку и слегка встряхнул.
— Проснись, девочка! Ты видишь не самый лучший сон.
— Уилл, — пробормотала я, вцепляясь в его рукав. — Ой, Уилл!
— Давай, просыпайся, — сказал он мне, похлопывая другой рукой по спине. — Глупая ты девчонка.
— Уилл, тут испанцы…
Он оттащил меня от главного входа и положил свою теплую руку мне на плечо.
— Осторожнее, маленькая шутиха, — предостерег меня Уилл. — Стены Винчестера полны ушей, и никогда не знаешь, кого оскорбляют твои слова.
— Они такие… — Я лихорадочно вспоминала подходящее английское слово. — Они такие… обаятельные!
Шут громко расхохотался и захлопал в ладоши.
— Говоришь, обаятельные? Похоже, эти блистательные сеньоры вскружили голову и тебе, а не только ее величеству, да хранит ее Господь!
— Это их… — Я снова замолчала, пытаясь выудить из памяти нужное слово. — Их духи… их ароматы. Просто удивительные запахи.
— Вот оно что! Похоже, девочка, тебе самой пора замуж, — с наигранной серьезностью произнес Уилл. — Если ты бежишь по следу мужчин, будто, прости меня, сучка во время течки, берегись, как бы ты не лишилась своего дара и не наделала кучу глупостей.
Он оглядел меня с ног до головы, затем хлопнул себя по лбу.
— Совсем забыл! Ты же родом из Испании! Они всколыхнули в тебе тоску по родине.
Я кивнула. Бесполезно пытаться одурачить такого шута, как Уилл Соммерс.
— Ты вспомнила свою испанскую жизнь. Я прав?
Я снова кивнула.
— Что ж, тебе повезло больше, чем англичанам, которые всю жизнь ненавидят испанцев. У тебя снова появится испанский господин. А для всех нас это будет подобно концу света.