Здешние камины пожирали бездну дров, но в залах и коридорах было холодно и сыро.

– Все равно здесь лучше, чем в Вудстоке, – сказала Кэт Эшли.

Елизавета скорчила гримасу и раздраженно ответила:

– Лучше, чем казематы Тауэра и множество других мест. Но не лучше летней поры. Ничего, кроме холода и смертельной скуки. Кстати, где сэр Роберт?

– Как где? – Бывшая гувернантка сразу перестала улыбаться. – Отправился навестить свою жену.

Елизавета дернула плечом.

– Не надо кривиться, Кэт. Я имею право знать, где находится мой шталмейстер, и рассчитывать на то, что он вспомнит о своих обязанностях при дворе.

– У него тоже есть право побыть с женой, которую он так давно не видел, – не сдавалась Кэт. – Понимаю, ваше величество, для вас это болезненно, однако…

Разлука с сэром Робертом давала о себе знать. На лице королевы редко играл румянец, зато придворные теперь куда чаще видели на нем холодную безучастность. Казалось, Дадли увез с собой и ее звонкий смех, и способность радоваться жизни.

– Однако слишком рано поздравлять меня с успешным преодолением, – угрюмо сказала Елизавета. – Я думала, что принесу жертву один раз, потом все зарубцуется. Нет, я каждый день переживаю все заново. Они наполнены сознанием того, что мы живем друг без друга. По утрам я просыпаюсь и знаю, что уже не улыбнусь ему, а он не посмотрит на меня с любовью. Я ложусь спать, тоскуя о нем. Я не знаю, как мне дальше жить без него. Я считаю дни со времени его отъезда. Сегодня – пятьдесят первый, а я продолжаю страдать от любви к нему. Чем мне утешаться? Сознанием высших государственных интересов? Кэт, я устала приносить жертвы.

Эшли посмотрела на свою бывшую воспитанницу и сказала, желая утешить ее:

– Но ведь сэр Роберт может оставаться вашим другом. У вас есть шансы видеться, пусть и не наедине.

– Я тоскую не по его дружбе, – призналась Елизавета. – По нему. По его присутствию. Мне хочется видеть тень Роберта у себя на стене, ощущать запах этого мужчины. Без него я не могу ни есть, ни заниматься государственными делами. Если я берусь читать книгу, мне сразу хочется узнать его мнение. Если слышу новую песню – представляю, как спела бы ее ему. Без него померкли все краски. Из мира ушло все тепло. Наверное, и жизнь тоже. Разве я сейчас живу? Я влачу существование. Я тосковала по Екатерине Ноллис, когда та жила в изгнании. А сейчас… Нет, это не тоска по уехавшему другу. Так ослепший человек вспоминает о своих глазах. Можешь считать, что без него я ничего не вижу.

Двери отворились, и в покои королевы вошел Уильям Сесил. Лицо его было весьма мрачным.