– Ваше доверие – большая честь для меня, – с горьким сарказмом заявил Томас Говард и покинул двор.

Конечно же, по дворцу закружились слухи. Говорили, что Елизавета не щадит своих родственников, посылает их навстречу опасностям, только бы ни один волосок не упал с головы ее любовника.

– Почему бы тебе попросту не отрубить голову этому Говарду, и дело с концом? – спросила Екатерина Ноллис.

Елизавета посмеялась шутке двоюродной сестры, а когда та ушла, столкнулась с осуждающим взглядом своей бывшей гувернантки.

– Ваше величество, неужели вы опять взялись за старое? – горестно воскликнула Кэт Эшли. – Что о вас подумают? И так уже повсюду только и слышно, что сэр Роберт вошел в прежний фавор. Как же теперь эрцгерцог приедет в Англию? Кому захочется сносить такое оскорбление?

– А что ж он не приехал, когда обещал? Тогда я вышла бы за него. А теперь сам виноват, – беззаботно ответила Елизавета, зная, что эрцгерцог уже не прибудет.

Они с Робертом как-то говорили об этом, и ее любимый сказал, что найдет способ расстроить помолвку, если тугодумного эрцгерцога нелегкая все же принесет в Лондон.

Однако Кэт Эшли, Мэри Сидни и весь двор были убеждены в том, что шанс упущен, эрцгерцог ни за что не захочет ехать в Англию. Посол, посчитав себя глубоко оскорбленным, попросил разрешения вернуться на родину. Он написал своему господину, что вся история с визитом леди Сидни и ее уверениями, якобы сделанными по просьбе королевы, на самом деле оказалась лишь отвлекающим маневром. Королева попросту решила отвлечь внимание от своих тайных любовных отношений с Робертом Дадли, о которых тем не менее все равно хорошо известно в Англии и в других странах. По мнению посла, королева, невзирая на свой юный возраст, потеряла всякий женский стыд и является безнадежно испорченной женщиной. Ни одному достойному мужчине он не посоветовал бы сочетаться браком с такой женщиной, как Елизавета, и уж менее всего – своему господину. Она открыто, словно шлюха, живет с женатым мужчиной, рассчитывая на его развод, законный лишь наполовину, или на смерть супруги лорда Дадли, что, впрочем, маловероятно.

Доверенный человек Сесила извлек черновик этого письма из посольской корзины, куда складывали бумагу на растопку. Уильям прочитал измятый лист и горестно вздохнул. Его дипломатические ухищрения, которые он выстраивал не один месяц, разлетелись в пух и прах. Англия не могла рассчитывать ни на какой союз с другими странами. Елизавета, вновь охваченная любовной страстью и не желавшая думать о государственных делах, скорее всего, потеряет Шотландию, Англию, а потом и собственную голову из-за плотской страсти к этому верткому хлыщу Дадли.