Вокруг Елизаветы образовался тесный кружок. Роберт не решался приблизиться. Заметив его, Елизавета робко улыбнулась, приглашая подойти. Он поклонился, но остался на месте. Дадли хотел оказаться с нею наедине и сказать, что обо всем догадался, понимает, почему она это сделала, и готов ее простить.

После обеда, когда настало время вновь садиться в седла, оказалось, что лошадь сэра Фрэнсиса Ноллиса привязана рядом с той, на которой ездил Роберт.

– Позвольте выразить вам мои соболезнования в связи со смертью вашей супруги, – чопорно произнес сэр Фрэнсис.

– Благодарю вас, – столь же холодно ответил ему Дадли.

Сэр Фрэнсис повернул лошадь.

– Вы помните тот день в королевской часовне? – вдруг спросил Роберт. – Нас там было четверо: королева, я, вы и леди Екатерина. Вы с женой присутствовали на нашей помолвке. Помните, как мы с королевой давали клятвы, которые нельзя нарушить?

Сэр Фрэнсис посмотрел на него едва ли не с сожалением и простодушно ответил:

– Ничего такого я не помню. Либо меня там не было, либо ничего подобного не происходило.

– Я очень хорошо помню, что было, даже число могу назвать. – Лицо Роберта вспыхнуло.

– Боюсь, окажется, что только вы это и помните, – тихо произнес сэр Фрэнсис и пришпорил лошадь.

Дадли вновь осмотрел лошадей и гончих. Он нашел прихрамывающего жеребца, прищелкнул пальцами, подзывая слугу, и велел ему отвести коня в замок. Придворные готовились продолжить охоту, но Роберт их словно не видел. Ему не давали покоя слова сэра Фрэнсиса. Слишком уж многозначительная забывчивость, с явным намеком на то, что королева, скорее всего, тоже не помнит об их помолвке.

«Она как будто предала меня, – раздраженно думал Роберт. – Это после стольких усилий, которые Елизавета предприняла, чтобы быть со мной! Она ведь сделала страшную, чудовищную вещь, решилась на преступление, чтобы я стал свободным и мы с нею соединились. И вдруг!.. Или этот Ноллис осторожничает, или…»

– Ну что, вы рады возвращению ко двору? – дружеским тоном спросил Сесил, проходя мимо со своей лошадью.

Вопрос вернул Роберта в действительность, к закончившемуся пикнику и продолжающейся охоте.

– Не могу сказать, что мне весело, – признался он Сесилу. – Не очень-то тепло меня встретили.

Главный советник поглядел на него с искренним участием.

– Постепенно люди все забудут. Вы, конечно, нет, а другие – да.

– Теперь я свободен и могу жениться, – сказал Дадли. – Когда люди забудут Эми и ее смерть, я смогу снова вступить в брак.

– Разумеется, – кивнул Сесил. – Но не с королевой.

– Как? – встрепенулся Дадли.