– Лорд Рутерфорд, простите, ваш сын просил передать вам, что встретится с вами вечером в опере.

– Благодарю вас, – с усмешкой сказал Эллиот.

Войдя в гостиную своего номера, Эллиот понял, что страшно хочет спать. Можно было бы чего-нибудь выпить, но прошлый хмель до сих пор еще не выветрился. А хотелось, чтобы голова была ясная.

Рамзес помог ему дойти до кресла.

Только тут Эллиот сообразил, что они остались одни. Самир ушел в свой номер, Уолтера поблизости не было.

Эллиот уселся, стараясь держать спину прямо.

– И что теперь вы будете делать, милорд? – спросил Рамзес. Он стоял посереди комнаты и смотрел на Эллиота испытующим взглядом– После своего драгоценного оперного бала как ни в чем не бывало поедете домой, в Англию?

– Ваша тайна сохранена. Ей и раньше ничто не угрожало. Никто не поверит, если я расскажу, что видел. Мне бы очень хотелось забыть все, хотя вряд ли это получится.

– А мечта о бессмертии? Вы оставили ее?

Эллиот на минуту задумался. Потом не спеша ответил, сам удивившись решимости, прозвучавшей в голосе:

– Скорее всего, я найду то, что искал, в смерти. Я ее заслуживаю. – Он улыбнулся Рамзесу, которого крайне удивил такой ответ. – И раньше, и сейчас, – продолжал Эллиот, – небеса представлялись мне некой бескрайней библиотекой с неограниченным количеством книг. И картин, и статуй, которыми можно любоваться вечно. Я представлял себе загробную жизнь как бесконечный путь к познанию. Как вы думаете, это возможно? Это ведь лучше, чем сразу же получить один скучный ответ на все вопросы. Рамзес печально улыбнулся:

– Ваш рай состоит из творений человечества. Как наш древний египетский рай.

– Да, наверное. Огромный музей. И полное отсутствие воображения.

– Не думаю.

– О, мне так хочется обсудить с вами массу вещей: я бы многое хотел узнать у вас.

Рамзес не ответил. Он по-прежнему неподвижно стоял перед графом. Эллиоту было приятно, что его слушают так внимательно, стараясь понять. Он знал, что большинство людей не умеют слушать.

– Но, похоже, мое время истекает, – вздохнул Эллиот. – Теперь мое бессмертие заключено только в моем сыне Алексе.

– Вы мудрый человек. Я понял это еще тогда, когда впервые заглянул в ваши глаза. А вот мошенник вы никудышный. Когда вы сказали мне, что Клеопатра убила Генри и его любовницу, я сразу же понял, где вы ее прячете. В доме танцовщицы – больше негде. Но я подыграл вам. Я хотел посмотреть, как далеко вы зайдете. Но вы вышли из игры. Вы не для этого созданы.

– Ну что ж, значит, мою авантюру можно считать законченной. Если вы захотите, чтобы я остался здесь после отъезда детей… Правда, я не знаю, чем может быть вам полезен старый больной человек. Так ведь?