— Привет, — густо и непривычно уверенно произнес его голос. — Пойдем. — он властно взял ее за руку, и потащил за собой. Мила едва поспевала за широкими размеренными и в тоже время быстрыми шагами Розовского. Его хватка была сильной, ни грамма нежности. А когда-то он держал ее руку с трепетом влюбленного мальчишки, боящегося причинить ей малейшую боль. Мила вспомнила, как тогда, в доме он сказал ей: "Ты — все, что мне нужно, Мила. Любой дом станет для меня родным, если в нем будешь ты." Что осталось от всего этого? Пепел? Воспоминания? Пустота….

Со спины он казался крупнее, чем раньше, плечи стали более рельефными, обтянутые тонкой толстовкой, мускулистые ноги…. Мила запнулась и чуть не упала, схватившись за него, ударившись об его железное тело. Он остановился на мгновение, обернулся. Почти прозрачные глаза, за которыми затаилась печаль и жестокость. Упрямая властная линия губ. Да, зверь уже обосновался в его крови. Он властвует в нем, делая его сильным, как никогда, но что он успел сделать с его душой. Призрак узнавания во взгляде, но без прежнего восторженного преклонения.

— Ты в порядке? — звучит скорее раздраженно, чем заботливо. Мила сглотнула подкатившийся комок и кивнула. Вадим пошел медленней.

— Куда мы? — спросила Мила.

— В безопасное место. — сухо ответил он.

— А оно есть? — с иронией переспросила Ларина. Рука, сжатая его ладонью заныла. Вадим не удосужил ее ответом. Он ловил такси. В машине они не разговаривали, глядя каждый в свое окно. Напряжение между ними было ощутимо даже водителем, который нервно поглядывал на них в зеркало.

Вадим остановил такси за городом у какого-то заброшенного дачного поселка. Расплатившись с водителем, он бросил на Милу быстрый взгляд.

— Иди за мной. — приказал он, больше не пытаясь взять ее руку. Женщина вдруг испугалась. А что, если он убьет ее? Она еще не забыла, как в припадке Вадим чуть не придушил ее. Или попытается обратить? Но последнее вряд ли возможно. Он еще не оборотень. Но почти, подметила она, глядя на его сильную фигуру, идущую по песчаной дороге. Мила пошла следом. Бежать все равно не удастся.

Вадим рванул калитку у одного и домиков и оторвал дверь, не рассчитав силу, чем и сам был немного смущен.

— Извини. — пробормотал он, словно это была ее калитка.

— Может, еще и домик тряханешь, чтобы развалился? — спросила она.

— Я же сказал "Извини". -

Он прошел к дому и рванул на себя дверь, которая, к счастью ее хозяев, не слетела с петлей. Пострадали только душки от замка. А потом еще, как галантный джентльмен, пропустил Милу вперед.