– Значит, лисы не съели? – спросил Илья Сергеевич про Дусю.

Матвей покачал головой.

– И в Москве, выходит, ничего? Освоилась?

– Мы почти всё время в Сокольничьем, – возразил Матвей. – Там работать хорошо, спокойно.

Все ввалились в дом, затопали, заговорили, задвигались. Из кухни уже пахло чем-то завлекательным, и понятно было, что впереди пир.

– Кать, водитель подарок принёс из машины?..

– Принёс!

– Так давай дарить, чего мы стоим-то!

– Да подожди, Петь, вечно ты спешишь, быстрее всех тебе надо!

– А чего ждать-то, Кать?!

– Да, – спохватился Матвей. – Подарок! Мы тоже привезли. Только это подарок тебе, Илья. Имениннице я потом напишу.

– Мне? – слабо удивился профессор.

В толпе он разыскал свою девочку – она ставила цветы в ведро, больше они никуда не лезли, – повернул её к себе и стиснул изо всех сил.

– Ты обещал не ругаться, – сказала она ему в плечо. – Только прямо сейчас не улетай на конференцию в Милан.

– Сумасшедшая.

Они обнимались, а вокруг говорили:

– Илья Сергеевич, подойди сюда-то! Илюшенька, посмотрите! Вот так всегда, одни миллионы платят, а другим всё за так достаётся!..

Отпустить Агнию Илья никак не мог. В обнимку они подошли к столу, вокруг которого толпился народ.

На столе лежала небольшая картина.

На картине было изображено море – от края до края. Оно было лазурным, зелёным, синим, чёрным!.. Над ним сияло солнце и дул крепкий ветер. Непостижимым образом ветер тоже был нарисован. И крик чаек был нарисован, и скрип баркасов у пристани. Море веселилось и играло, гоняло белоснежных барашков – целые стада. Море было огромным и праздничным, и странным образом картина вмещала его целиком!..