Поэтому телеграмма, извещавшая о бракосочетании Эмми и Септимуса, застала Зору совершенно неподготовленной. Она была очень далека от каких бы то ни было догадок или подозрений относительно печальной драмы, скрывающейся за этими скупыми строчками. Сама Зора шла по земле, неся голову над облаками, устремив взор на звезды, обращая мало внимания на тех, кто копошится у нее под ногами, и правду говоря, не находя ничего особенно поучительного или интересного в заоблачных высях. Похищение Эмми — потому что иначе едва ли это можно было назвать — поневоле заставило ее спуститься на землю.

На вопросы «зачем» и «почему» всегда можно найти бесчисленное количество ответов. Когда совершено загадочное убийство, все доискиваются его мотивов. Но пока обстоятельства не дадут несомненного ключа к разгадке кто может что сказать? Возможно, убийца мстил за тяжкую обиду. А вполне вероятно и то, что его просто раздражала бородавка на носу убитого: есть люди, которые способны рассматривать такую бородавку как кровную обиду для себя и почитают своим долгом ее срезать. Преступление могло быть совершено из корысти или же ради забавы.

Нет такого гнусного или нелепого деяния, которое не мог задумать человеческий мозг и совершить человеческая рука. Нередко человек, захваченный внезапным дождем, берет извозчика только потому, что не дает себе труда раскрыть зонтик, и самая здравомыслящая женщина способна проехаться в омнибусе без билета, чтобы потом бросить пенни подметальщику улиц и насладиться его благодарностью. Когда философ задает свои извечные вопросы «зачем?» и «почему?», он отлично знает, если он и его философия трезвые, — а трезвым философом мы называем того, кто не впадает в прискорбную ошибку принимать свою философию всерьез, — что эти вопросы — лишь отправной пункт для занимательной игры ума.

Именно такие мысли и пытался внушить Зоре литератор из Лондона, когда они снова встретились в Нунсмере. Нунсмер гудел, как пчелиный улей, потревоженный бегством Эмми, и залетная пчела волей-неволей вынуждена была гудеть вместе с остальными.

— Интересен сам факт, — говорил он, — то, что это случилось. Любопытно, что в то время как обитатели этой чистенькой деревушки взирали одним скучающим оком на десять заповедей, а другим — на своих соседей, над ними на розовых крылышках бесшумно парил роман. Мужчина и девушка сделали то, что, весьма разумно, проделывали в старину их деды и бабки — бросили вызов всем косным условностям официальной помолвки. Вы только подумайте, до чего тосклив, нелеп и унизителен этот период жениховства — ухаживания с разрешения родителей, когда оба, жених и невеста, вынуждены проходить через инспекторский смотр всей родни; когда друзья изводят их дурацкими улыбками и тем, что умышленно оставляют вдвоем в гостиных и оранжереях, чтобы они могли на свободе подержаться за руку.